Катание на яхте в бархатный сезон - Андрей Михайлович Дышев

Я уложил Валери на раскладушку, и она даже не проснулась, лишь перевернулась на другой бок. Я нашел одеяло, подушку и облагородил ее ложе. Затем протер от пыли металлический столик для токарных работ, застелил его простыней и накрыл легкий завтрак для моей узницы, состоящий из банки пива, вяленой мойвы и черствого кусочка хлеба. Не ахти, конечно, но до обеда потерпит, а потом я принесу ей с набережной шашлыков.

Я запер дверь, подергал ее, проверяя, надежны ли замки, и сочинил коротенькую записку Борису, в которой просил его не беспокоиться, если из мастерской будут доноситься крики, так как моя возлюбленная – девушка со странностями. Ключ от кабинета я оставил в двери, а от мастерской взял с собой.

Опасаясь засады, я незаметно приблизился к своему дому, несколько минут наблюдал за всеми подходами, но ничего подозрительного не заметил. Кинулся в подъезд, забежал на второй этаж. Все, вроде, в порядке, дверь не выломана. Я уже достал ключи, когда заметил торчащий из щели маленький листок.

Записка была очень лаконична. Посредине ее красным карандашом был нарисован чемоданчик, а ниже надпись: "24 часа."

Все ясно, мои недруги дали мне сутки на то, чтобы я одумался и вернул им деньги. Только вот непонятно было, с какого момента отсчитывать эти сутки.

Четыреста долларов – все, что я успел заработать за курортный сезон – я сунул в карман, где лежал паспорт Валери и, жуя на ходу бутерброд с сыром, выбежал обратно.

Всего полтора часа понадобилось мне на то, чтобы добежать до "Авто-гона", оформить прокат "Мерседеса" с фанерой вместо бокового стекла и домчать на нем до агентства по продаже авиабилетов на международные рейсы.

Возвращался я не торопясь. У "Мерса" здорово барахлила коробка передач, и колеса были какие-то дефективные, из-за чего автомобиль все время сносило вправо, как бывает с яхтой при сильном боковом ветре.

К "Золотому пляжу" я подкатил к девяти пятнадцати – как раз к разгару завтрака. Поставил свое убогое авто на стоянке рядом с новенькими сверкающими иномарками и направился к телефонной будке. Набрал два-три-семь-пять-три. Трубку взяла Ольга.

– Алло, доброе утро! – сказал я слащавым голосом. – Вас беспокоит метрдотель. Прикажете подавать завтрак в номер?

– Сейчас, – пробубнила Ольга и было слышно, как она спрашивала у Тимы, заказывать ли завтрак. Кажется, Тима сказал что-то вроде "Дорогое удовольствие". Ольга ответила в трубку: – Не надо, мы позавтракаем в баре.

В баре было сумрачно, я выбрал самый темный уголок, заказал кофе и ветчину, сел так, чтобы видеть входную дверь, и стал ждать. Сначала в бар зашла какая-то немолодая парочка, почитала меню и незаметно вышла. Потом с хохотом завалила компания бронзоволицых мускулистых мужчин со спортивными сумками, они заказали соки со льдом, тут же, у стойки выпили их и ушли. Две негритянки в коротких юбках сели на вращающиеся стульчики у стойки и стали цедить шампанское, стреляя в мою сторону глазами. Я закрылся от них свежей газетой.

Затем вошли Тима с Ольгой.

– Эй, друг! – громко сказал Тима, направляясь к стойке. – У нас мало времени. Яичницу с беконом на двоих и кофе. Только быстро!

Ольга выбирала столик. Я опустил газету и сделал жест рукой.

– Здесь свободно, Ольга.

Надо было видеть ее физиономию! И чем еще недавно я восторгался? Этой раздобревшей, грудастой бабой, сильно напоминающей продавщицу на колхозном рынке?

Тима, делая массу всяких ненужных движений, шуршал своим бумажником, щелкал пальцами, тарабанил по стойке, брал и швырял на место меню, словом, пытался казаться респектабельным господином. Пока он красовался самим собой, Ольга, едва переставляя ноги, шла ко мне с какой-то идиотской улыбкой на лице.

– Садись, – сказал я, придвигая ей стул.

Ольга глянула на Тиму, прикидывая, успеет ли он защитить ее в случае непредвиденной опасности, прежде чем сесть на предложенный стул.

– Как дела, милочка?

– Прекрасно! – в тон мне ответила Ольга. – А ты что ж, еще не в тюрьме?

– Пока не собираюсь.

– Понятненько. А не страшно?

– Чего опасаться, Ольга?

– Ты же ограбил инкассатора, тебя разыскивают.

– Ерунда! – махнул я рукой и сделал глоток кофе. – Ребята уже во всем разобрались. Теперь ищут белокурую водительницу старого "Мерседеса" с фанеркой вместо бокового стекла. Я, кстати, перегоняю его к казино для динамической экспертизы. Стоит у гостиницы, можешь глянуть.

Ольга снова посмотрела на Тиму. Потом – на меня.

– Пусть ищут, – сказала она. – Очень далеко нас искать придется.

– Должно быть, в Испании? – подсказал я.

– А тебя мы все-таки заложим охранке, – продолжала Ольга, не обратив внимания на мои слова, – а там посмотрим, в чем ребята разобрались, а в чем нет. Предупреждали тебя? Предупреждали! Вот и не обижайся.

– Чего это вы вдвоем? – изменил я тему разговора.

– А зачем нам еще кто-то? – И снова быстрый взгляд на Тиму. Долго жарится бекон с яичницей, ничего не поделаешь.

– Вот смотрю я на тебя, – медленно произнес я. – С виду – неглупая баба, а дала облапошить себя… Ты случайно не знаешь, где сейчас Валери?

По ее лицу пробежала тень тревоги, Ольга закурила, прикрываясь ладонью.

– Валери у мамы, – ответила она. – Какая тебе, к черту, разница?

– В Вильнюсе у мамы, которой давно нет?.. Эх, Милочка, Милочка, жаль мне тебя! Была дурой, дурой и останешься, – я придвинулся к ней ближе, нависая над столом. – Я провожал Валери до Вильнюсского аэропорта. Сегодня утром она улетела в Мадрид.

Ольга молча рассматривала мое лицо. Я выждал паузу, затем достал из кармана отрывной корешок авиабилета.

– Читай: Арикян Валери Августовна, Вильнюс – Мадрид… Возьми себе на память. – И я протянул ей корешок.

Лицо Ольги помертвело. Пепел упал с сигареты на ее белую юбку.

– Так что ты в планы Тимы не входишь, и не сегодня-завтра он прихватит оранжевый кейс и полетит следом за своей возлюбленной… Кажется, ты не ошиблась, когда говорила мне о том, что у нее есть окно на таможне.

– Подонок, – прошептала Ольга.

– А я ведь тебя еще на яхте предупреждал, что у Тимы с Валери сговор. Постороннему человеку это было заметно.

– Дрянь, подонок, ничтожество, – шептала Ольга, а я удивлялся тому, как легко она поверила в этот бред. – Денег он не увидит, это дерьмо полетит к своей проститутке с пустыми карманами, клянусь всеми богами!

Я встал.

– Я так не думаю. Надеюсь, Тима знает много способов, как выбить из непокорной девушки деньги. Порезать бритвой лицо, отдать на растерзание маньякам, посадить на "якорь"… Ну, не буду тебе всего рассказывать, сама узнаешь!

Тима уже шел к столику с подносом в руках.

– О! – воскликнул он,