Духовная медицина - Абу Бакр Ар-Рази

определение приемлемо для него и охватывает его содержание. Однако для подробного изложения всей этой темы нам потребуется повести беседу более точную, более утонченную и более долгую. Но мы уже изъясняли ее в написанном нами трактате «О том, что есть наслаждение», а рассказанного же здесь вполне достаточно для того, что нам потребно.

Большинство людей, склоняющихся к испытанию наслаждения и предающихся ему, это те, кто в действительности и не ведает о его истинной сути и не представляет его, кроме как в виде второго состояния — я имею в виду состояние с момента окончания процесса страдания до времени полного возвращения в первоначальное состояние. Именно поэтому они страстно стремятся к нему и мечтают, чтобы оно никогда не кончалось. Они даже не знают, что такое невозможно, потому что данного состояния не может быть без первого, и его нельзя изведать кроме как после испытания предшествующего состояния.

Я говорю: воистину наслаждение, каким его представляют влюбленные и те, кто всецело отдается какому-либо занятию и глубоко увлечен им — как, например, алчно любящие главенствовать или копить богатство, а также другие люди с чрезмерными пристрастиями, которые настолько укореняются в них, что они не жалеют ничего, кроме их удовлетворения, и не видят жизни без достижения предмета своей страсти — выглядит в их воображении необычайно великим наслаждением, переходящим все пределы. Это происходит потому, что представляя в своей душе достижение искомого и получение его делом великой важности, они не допускают в своем уме и мысли о первом состоянии, которое служило им дорогой и направлением к получению искомого. Если бы они задумались и взглянули на тернистость этого пути, его неровности и ухабы, трудности и сложности, ужасы и смертельные опасности, то сладость обернулась бы для них горечью, а великое ничтожное малым в сравнении с теми усилиями и трудами, которые они на это затратили.

Итак, мы коротко рассказали о том, что есть наслаждение и выяснили, откуда исходит ошибка в представлении его как чувства чистого, лишенного боли и страдания. Вернемся же теперь к нашей беседе и предостережем от опасностей этого явления — я имею в виду любовь и ее низкие проявления.

Мы говорим: воистину влюбленные во что-либо превосходят даже животных отсутствием самообладания, несдержанием страсти и подверженности желаниям, ибо они не только не довольствуются удовлетворением этого желания — я имею в виду наслаждение половым сношением, хотя это должно быть самым отвратительным и самым низким желанием для такой разумной души, какой в действительности является человек—посредством какого бы органа оно ни удовлетворялось. Они даже жаждут утоления своего желания посредством иного органа женщины, а не данного ей самой природой, и тем самым добавляют одно свое желание к другому, а на них наслаиваются другие желания, которым они затем слепо подчиняются. Они следуют за страстью от унижения к унижению и потом все больше и больше по-рабски поклоняются ей. Животные же в этом смысле не доходят до такого предела, а удовлетворяют свое желание лишь в той мере, какая необходима их естеству и потребна для избавления его от страдания боли, побуждающей его к этому, и не более того. После этого оно переходит в состояние полного покоя.

Те же, кто не уподобился животным или не превзошел их в покорности своим страстям, опираются на разум, благодаря которому всевышний аллах превознес их над животными и даровал его им для того, чтобы они могли воочию увидеть скверну страсти, обуздать ее и властвовать над ней. Они должны наслаждаться возвышенными, нежнейшими и сокровеннейшими из страстей, быть не скованными ими, а утонченными в наслаждениях. Им не следует, право, предаваться им сверх меры или не беспокоиться о них вовсе, проявлять нетерпение при возникновении благоприятных условий для наслаждений или сожалеть о множестве упущенных возможностей, быть безрадостными от этого и недовольными тем, что уже достигнуто или чего могли бы достигнуть. Необходимо отвлечь себя от мыслей о них, связать свои помыслы с более возвышенными целями и не имеющими предела идеями.

Мы также говорим: воистину влюбленные, несмотря на их покорность страсти, увлеченность наслаждением и поклонением ему, в действительности пребывают в печали, хотя сами полагают, что переживают радость, а испытывают боль, хотя сами думают, что наслаждаются. Это происходит потому, что они уже не получают ничего от предмета своего наслаждения и не достигают его кроме как после испытания страдания и трудов, отнимающих силы и приносимых им в качестве дани. Случается и так, что они от этого впадают в жестокую тоску и постоянную скорбь, даже не получив желаемого. Многие из них по причине длительной бессонницы, мрачных мыслей и отсутствия аппетита к пище впадают в бред и умопомешательство, истощаются и увядают. Вот таким образом они и оказываются повязанными путами и сетями наслаждений, ввергающими их во зло и несчастье. Последствия же приводят их к тяжелейшим мукам и гибели.

Ну, а что касается тех, кто предполагает, что сполна получают наслаждение от любви и доставляют его тому, кем они обладают, то они допускают явную ошибку, ибо воистину наслаждение достигается тогда, когда испытана достаточная мера страдания, побуждающего и подготавливающего к наслаждению. У того же, кто добился обладания чем-либо, побудительный позыв ослабевает и он быстро успокаивается. Как совершенно правильно и истинно сказаны слова: «Всякое сущее — подвластно и всякое запретное — желанно».

И вновь мы говорим: разлука с любимым человеком это тот случай, который может привести к неминуемой гибели, если даже человек убережет себя от остальных злоключений мира и его разрушительных воздействий, рассеивающих круг любимых людей. В том случае, когда для него вобрание в себя этой печали и испытание этой горечи становится делом неизбежным, то не лучше ли сделать это раньше и успокоиться, чем откладывать и томиться в ожидании. Ведь чем раньше произойдет то, что должно случиться, тем скорее устранено бремя страха, давящего на него в период ожидания. Кроме того, удержание души от связи с любимым человеком до того, как упрочится любовь к нему, станет устойчивой и полностью завладеет ею, гораздо легче и терпимей. К тому же, если к любви добавится привязанность, то отстраниться или освободиться от нее будет во много крат тяжелее. Несчастья привязанности не бывает без несчастья любви, и не ошибется тот, кто скажет, что привязанность есть чувство даже более твердое и серьезное, нежели любовь. Чем короче время любви и чем меньше встреч с любимым человеком за это время, тем предпочтительней, ибо к ней не успеет примешаться и прийти на помощь привязанность. В подобном