Духовная медицина - Абу Бакр Ар-Рази

нашел бы райские блага не столь приятными, а плоды горькими, и вряд ли нашлось бы там то, что я пожелаю». Разве можно наслаждение такого человека когда-нибудь счесть совершенным, а радость полной? И разве может кто-либо испытывать удовлетворение и радость от большого достатка, кроме животных и им подобных созданий? Ведь как сказал поэт:

Может ли быть счастлив кто-либо, кроме отмеченного перстом счастья?

А страхов не испытывает тот, у кого мало печалей4.

Эта группа философов идет от обуздания мирской страсти и противодействия ей, более того, от пренебрежения ею и умерщвления ее к деянию еще более великому: они довольствуются лишь куском хлеба и глотком воды, не копят богатства, не обзаводятся имуществом, не обустраивают жилище. Быть может, наипервейшей причиной этому является их мысль о необходимости избегать людей и сторониться их, обитать в заброшенных и безлюдных местах. Этими и другими подобными действиями они стремятся доказать истинность своего отношения к существующим вещам и явлениям.

Что же касается того, как они доказывают состояние души после покидания ею тела, то речь об этом из-за высокого достоинства, пространности и широты темы, выходит за пределы настоящей книги. Высокое достоинство ее в том, что она предполагает изучение таких вопросов, касающихся души, как «что есть она?», «для чего она проникает в тело?», «почему она покидает его?», «каково ее состояние после ухода из тела?» Пространность темы состоит в том, что каждый из этих вопросов требует подробного изложения, толкования и повествования, во много-много крат превышающего размеры содержимого этой книги. Широта же ее заключается в том, что цель всех этих исканий — доказательство состояния благости души после покидания ею тела, хотя и сюда может быть присовокуплена большей частью речь об исправлении нравов.

Конечно, не будет беды в том, если мы изложим по этому поводу свои краткие суждения, не пытаясь при этом доказывать что-либо другим философам или возражать им. Мы будем иметь в виду особенно те понятия, которые, как мы полагаем, помогут достижению цели нашей книги и упрочат их.

Мы говорим: воистину Платон — старейшина философов и величайший из них — считал, что в человеке заложено три души, одна из которых называется «разумной» душой или же «божественной». Другую он называет «гневающейся» или «животной» душой, а третью — «растительной» или «развивающейся» и «чувственной» душой. Он полагает, что две души — животная и растительная — созданы ради души разумной. Что касается растительной души, то она питает тело, служащее для разумной души в качестве инструмента и орудия, - ибо оно происходит не из остатка нерастворимой субстанции, а из жидкой растворимой субстанции, а ведь всякая растворимая вещь не исчезает без того, чтобы не оставить после себя взамен что-либо, в чем она растворилась. Гневающаяся душа создана для того, чтобы на нее опиралась разумная душа в сдерживании души чувственной, а также для того, чтобы воспрепятствовать ей, чтобы воспрепятствовать чувственной душе со множеством присущих ей прихотей отвлекать разумную душу от использования дара ума, который в случае полного применения, послужил бы ей залогом избавления от сковавших ее пут тела.

Эти две души — я имею в виду растительную и гневающуюся— не имеют, по мнению Платона, какой-либо особой субстанции, которая могла бы сохраняться и после исчезновения тела, подобно субстанции разумной души. Одна из них, а именно гневающая душа, по сути является ничем иным, как темпераментом сердца, другая, то есть чувственная, есть в сущности темперамент печени. Что же касается в целом темперамента мозга, то это, по его убеждению, наипервейшее орудие и инструмент, используемые разумной душой. Питание, рост и развитие человека происходят благодаря печени, температура и биение пульса зависят от сердца, а вот ощущение, произвольные движения, воображение, мышление, память связаны с мозгом, но не потому что все это просто является его отличительным свойством и натурой (природой, естеством), а потому, что это и есть его насущная и растворяющаяся в нем субстанция, применяемая им в качестве инструмента и орудия. К тому же это — наипервейший из инструментов и орудий, необходимых мозгу и связанных с ним.

Платон считает, что человеку надлежит стремиться к освоению физической медицины, а это — медицина общественная, а также духовной медицины, предполагающей убеждение посредством доказательств и аргументов в необходимости выправления деяний упомянутых душ с тем, чтобы они не проявили бессилие в свершении деяний, которых от них желают, но в то же время не преступали бы границ (дозволенного). Недостаток в действии растительной души состоит в том, что она не питает, не взращивает и не развивает все тело последовательно в том качестве и количестве, в каком оно нуждается. А излишество в ее действии обнаруживается в том, что порой она преступает пределы настолько, что заполняет тело сверх той меры, которая ему требуется и потому оно утопает в наслаждениях и плотских желаниях. А недостаток в действии гневающейся души состоит в том, что она иногда не обладает достаточным усердием, гордостью и отвагой, которые позволили бы ей обуздать и одолеть чувственную душу в случае возникновения у последней недостойных желаний, воспрепятствовать ей и усмирить эти желания. Излишество же ее проявляется в том, что в ней настолько множится сознание собственного величия и неуемная жажда господства, что она даже замышляет подчинить себе людей и прочие живые существа, и у нее не возникает никакой заботы, кроме, как возвышение над другими и установление своего господства. Это то состояние, в котором пребывал император Александр.

Недостаток в действиях разумной же души кроется в том, что к ней порой не приходит мысль об удивительности и величии этого мира, она не думает о нем, не изумляется ему, не проявляет любознательности и стремления к знанию всего, что в нем есть, особенно к знанию тела, в котором она находится, его строения и состава, его последующей судьбы после смерти. Удел того, кто не способен представить величие и удивительность этого мироздания, не дивится его строению, чью душу не влечет познание всего, что в нем существует, кого не беспокоит и не заботит знание состояния, в которое он перейдет после смерти, — это, с точки зрения разума, удел животных, более того, это — удел летучей мыши, змеи, падали, которые совершенно не способны мыслить и помнить. Излишество же в ее действии проявляется в чрезмерном увлечении миром, в том, что ею целиком овладевают думы об этих и им подобных вещах, причем настолько, что чувственная душа не имеет возможности получить свою долю пищи