Упади семь раз - Лия Лин

– Стоп! А наш Стас тебе не звонил? И мне тоже. На него это не похоже.

Настойчивые попытки по очереди дозвониться ему не принесли успеха. Абонент не отвечал, хотя и присутствовал в сети. Надин чертыхалась, нервно курила. Стряхивала пепел в пивную литровую кружку, которую переставила на подоконник. Я вдруг осознала, что литр – это очень даже здорово. Вытрясать окурки можно намного реже. И почему-то, кажется, вытрясать именно мне.

– Понимаешь, Лейка, ненашего Стаса распотрошил человек, который очень хорошо меня знал. И про кинжал. То есть где лежит и что он папин подарок. И все для того, чтобы меня подставить. Только зачем?

Мы задумались. Повисла душная тишина.

– Лейка, давай я посуду вечером помою? – спросила Надин. – Сейчас просто сил нет. Чёртова жара. Интересно, когда Андре наконец допетрит, что можно купить любые круассаны? Её уже два часа нет. А кушать хочется. Лучше, конечно, если возьмет с шоколадной начинкой, они мне больше всего нравятся.

Словно по команде раздался резкий звонок в дверь. Я с опаской пошла открывать.

– Я убью Лятрекшу! – заорала Андре с порога. – Задавлю собственными руками! И после этого кишки выпущу, для верности.

Я шарахнулась от Аньки, сморщившись от бешеного амбре полыни на спирту и какого-то стоматологического запаха.

– Лейка, ты что, на электричестве экономишь? Ни хрена не видно. А-а-а!.. Какой идиот тут гвоздь вбил!

Я во все глаза уставилась на Аньку. Та, бросив фирменные пакеты с продуктами, пыталась продезинфицировать расцарапанную руку языком. Где же тут, интересно, гвоздь? Чтобы так, до крови, пропороть…

– Ань, не шути больше про Надьку – нервы ни к чёрту у всех, ты чего так долго? – спросила я с опаской. Дебильная версия Надин крепко засела в моей голове. – Холодец, что ли, не могла найти по такой жаре?

– Да отстань ты со своим холодцом! Три вида купила. Ещё и хрен с горчицей в придачу.

Я уважительно посмотрела на подругу.

– Но если Надька заикнётся, что не любит круассаны с шоколадом, я её точно укокошу! Насмерть!

Подруга – что подпруга:

не везёт, а помогает.

Русская пословица

– Да мы в сто, нет, в тысячу раз круче иствикских ведьм! – Андре успела к полуночи принять на свою роскошную грудь психоделического абсента и её откровенно несло. – Стоит только нам втроём переспать с одним мужиком – кирдык ему. Ну, не ему, но с его именем. А чего, я – как Шер. Лейка – как та её подружка, которая беременела, стоило ей показать из-за угла что-то напоминающее член… – Анька похабно заржала.

Я призадумалась. Со Стасом я не предохранялась. Не ожидала, что всё зайдёт так далеко. А беременею я и правда, как многодетная героиня фильма «Иствикские ведьмы». Только мне можно даже не показывать, а просто сказать…

– Анют, ты Стасу не звонила? – вкрадчиво спросила Надька.

Я аж жевать перестала. Холодец может подождать – а тут такие страсти…

– А зачем мне теперь нужен этот козёл? – отмахнулась Андре. – Ну, в постели хорош. Ну, красив. Ну, умён и чертовски обаятелен. Но он же б/у! Бывший в употреблении. После тебя, Надин. А Лейке вообще больше всех не повезло – третья отжимка досталась.

Я задохнулась от возмущения. Надька, видимо поняв, что сейчас будет ещё один труп, на этот раз Андре, быстро сменила тему:

– Какая гадость твои круассаны с шоколадом. Тебя чего, Ань, жаба задавила купить что-нибудь приличное? Я ведь русским языком попросила – с морошкой. Сэкономить на мне решила? Певица она первого эшелона, ага. На лучших подругах экономит. Ах да, забыла, ты же у нас «мадемуазель Андре», с тобой только по-французски надо…

Меня вдруг пробило на хохот. Вот какая же Надька стерва, а? Изо всех сил сдерживаясь, я издала стон, смешанный с отрыжкой от холодца, запитого ледяной водкой. Из глаз брызнули слёзы. Анька с тревогой и сочувствием смотрела на меня. Буркнула:

– Спать надо ложиться… Вон Лейку уже плющит. Надь, а ты коту корма много насыпала? Сдохнет ведь киса.

– Не каркай! Утром схожу. Всё равно Мышу лучше в мастерской, чем с моей бывшей свекровью. Какой мужик захочет, чтоб его кастрировали…

Голоса подруг стали потихоньку отдаляться.

– Смотри, Лейка уже задремала… Давай Джульку быстро выгуляем, – последнее, что благодарно услышала я, проваливаясь в глубокий сон.

Барашка убить – не душу сгубить.

Русская поговорка

Где-то на пределе слышимости зудел комар, не останавливаясь, противно. Липкий пот покрывал всё тело. Судорожно пытаясь закачать спёртый воздух в лёгкие, я хлопнула по комару и проснулась. Гибельное солнце из раскрытого окна. На соседней кровати выдавала мелизмы-храпы Анька. Мобильный завибрировал. Вот он, комар из сна. Полностью разбитая, я нажала зелёную кнопку.

– Лейка, тихо! Ничего не говори. Просто слушай. – В полной прострации я спросонья послушно внимала встревоженному голосу Надин. – Сейчас тихонько встань и иди на кухню, чтобы Андре тебя не услышала. Там скажи «ага».

Проклиная всех художниц вместе взятых и Надин в частности, я дотащила себя до кухни и рявкнула:

– Ага! Ты посуду так и не помыла. Скотина ты, Надь, редкостная.

– Ти-и-ише, – прошипела Надин. – Тише. Анька спит? Быстро дуй ко мне в мастерскую.

– Ни за что! – отчеканила я. – Лучше вы к нам, на Колыму. Посуду помою сама.

– Лейка, Мыша зарезали!

– Надь, ты что, всю ночь пила? – зевнула я. – Как можно зарезать кота?

– Лия! Просто поверь мне! Коты сами себе харакири не делают. Давай, бегом сюда, ты мне нужна. Очень… – Надька отключилась.

Через двадцать минут (мой личный рекорд) я в ужасе рассматривала сюрреалистический натюрморт в мастерской Надин. На небольшом прямоугольном столе, за которым мы обычно сидим, лежало тело довольно крупного рыжего кошака с вывалившимися из шерстистого пузечка кишками. Рыже-белая шерсть, покрытая чёрными пятнами и подтёками на брюхе, казалась почти серой на фоне запёкшейся марганцовочно-чёрной лужи вокруг. Голова неестественно вывернута. Слева, там, куда обращена оскаленная кошачья морда, – пустая литровая бутыль из-под абсента. В противоположном углу – альбомный лист, приколотый… кинжалом Надькиного папы. На белом фоне чем-то коричневато-красным выведено неровным почерком первоклашки: «Шли файл обратно, кошечка. Даю три дня».

Мне стало страшно. Я вдруг очень быстро поняла, о каком файле идёт речь. Но Надин не скажу – на всякий случай. Бережёного бог должен беречь – свято в это верю.

– Бедный Мышь! – вырвалось у меня.

– Бедная я! – Надька с остервенением чиркала колёсиком зажигалки. – Вот знала ведь, что ненаш Стасик – только начало. Чувствовала. Если бы я ещё понимала, о чём речь… Мысли какие-нибудь есть?