Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века - Томас Моррис

выступила Энн Ганнинг, экономка, проживавшая на территории станции. Коронер спросил ее насчет ключа от двери кабинета мистера Литтла.

– Иногда он задерживался до десяти часов и всегда оставлял ключ в двери, когда уходил. Служащая убирает офисы и оставляет ключи в дверях офисов на всю ночь.

Миссис Ганнинг рассказала о том, как пыталась заглянуть в кабинет в четверг в половину восьмого вечера: дверь была заперта, а через замочную скважину из кабинета виднелся свет газового фонаря. Она также вспомнила, что на следующее утро ее служанка Кэтрин попросила ключи, поскольку дверь все еще была заперта; это было необычно, однако миссис Ганнинг предположила, что кассир взял ключ с собой домой – возможно, оставил на столе важные бумаги.

Один из присяжных задал вопрос о том, насколько легко постороннему человеку проникнуть в кабинет кассира в вечернее время после ухода всех работников.

– Дверь, ведущая на платформу, не запирается до половины одиннадцатого, через нее по черной лестнице можно попасть куда угодно в здании. Перед тем как запереть дверь на ночь, производится обход, чтобы убедиться, что на территории нет посторонних.

– Допустим, через эту дверь вошел незнакомец. Легко ли ему будет найти кабинет мистера Литтла?

– Нет, нужно хорошо знать внутреннюю планировку, чтобы найти кабинет.

Прежде чем миссис Ганнинг разрешили уйти, ее тоже попросили осмотреть кочергу. Она твердо заявила, что изогнута она была уже «некоторое время», и это заявление положило конец доказательной, если не практической пользе этого экспоната.

Следующей выступила Кэтрин Кэмпбелл. Она также жила в этом здании, работая прислугой у Ганнингов и помогая им по хозяйству. Она рассказала, что обычно обходила офисы примерно в пять вечера, чтобы разгрести камины и почистить решетки. В тот четверг она пришла в офис мистера Литтла около половины шестого и обнаружила, что дверь заперта. Она дернула за ручку, но ответа не получила.

Один из присяжных прервал ее, чтобы спросить, находился ли ключ в двери.

– Ключа не было снаружи, и я не могу сказать, был ли он с внутренней стороны двери.

Затем она спустилась в офис администраторов и вычистила все камины на первом этаже.

– А вы встречали в здании какого-нибудь незнакомца?

– Нет. Но когда я находилась в офисе канала, расположенном под кабинетом мистера Литтла, я услышала шаги, как будто кто-то шел через комнату наверху.

– В котором часу это произошло?

– Когда прозвенел первый звонок на отправление почтового поезда, то есть в десять минут седьмого.

– А как вы думаете, вы слышали именно шаги мистера Литтла?

– Да, сэр. Я уверена, что это были шаги мистера Литтла, так как его ботинки очень сильно скрипят. Я всегда их узнаю.

Коронер поинтересовался, возвращалась ли Кэтрин в кабинет кассира вечером того дня.

– Да, сэр. Когда я закрывала дверь зала заседаний, около одиннадцати часов я подошла к его двери, повернула ручку и подергала ее, но кабинет был заперт. Я заподозрила, что миссис Ганнинг забрала ключ, и решила оставить камин до утра.

Сэр Перси Ньюджент, не входивший в состав присяжных, прервал ее вопросом, решив, видимо, что статус директора компании позволяет незначительное отступление от обычного протокола.

– Мисс Кэмпбелл, вас не удивило, что мистер Литтл не ответил, когда вы стучали в дверь?

– Ну, сэр, обычно, если он был внутри, то говорил: «Еще не ушел». В понедельник вечером я обнаружила, что дверь заперта, а он внутри, было около шести часов. Я услышала, как шуршат его бумаги, и он ответил мне.

Один из присяжных спросил Кэтрин, мог ли кто-то покинуть здание вокзала после половины двенадцатого, когда внешняя дверь была уже заперта.

– В этой двери нет замка, только два засова, и любой, кто находится внутри, может выйти в любое время. Я заперла двери в коридоры наверху в одиннадцать часов, и если после этого в кабинете мистера Литтла кто-то находился, то он мог выйти только через черную лестницу. Но утром все двери были закрыты.

Как теперь выяснили коронер и присяжные, внутренняя планировка Дирекции может привести в замешательство непосвященного человека. На протяжении большей части дня основной путь в кабинеты компании и назад пролегал через кассовый зал и главный вход в передней части здания. После пяти вечера же, когда кассовый зал закрывался, покидающим кабинеты людям приходилось пользоваться другим выходом, расположенным внизу парадной лестницы. Эта дверь, выходившая прямо на платформу вокзала, и была той «внешней дверью», о которой говорила Кэтрин в своих показаниях. Еще больше усложняло ситуацию то, что с верхних этажей здания можно было попасть в кабинеты двумя способами. Самый простой – спуститься по парадной лестнице, но этот путь не всегда был доступен, поскольку ранним вечером ряд внутренних дверей, отделяющих офисные коридоры от лестничной клетки, запирался. Тогда оставалось воспользоваться черной лестницей, ведущей с первого этажа прямо в подвал, чтобы затем вновь подняться.

Учитывая все эти сложности, вопрос о том, как убийца добрался до кабинета мистера Литтла и после этого покинул здание, представлял особую важность. Следующим выступал Патрик Хэнбери, начальник станции.

– Я живу в этом здании, и внешняя дверь, ведущая на платформу, открывается каждое утро либо мистером Ганнингом, либо мной. Я вышел вчера в половине шестого утра и обнаружил, что дверь открыта.

Бернард Ганнинг, муж Энн, был заместителем кладовщика станции и отвечал за заказ и выдачу материалов для мастерских. Он и его жена жили в подвале рядом с квартирой мистера Хэнбери. Коронер попросил его подняться и подойти.

– Мистер Ганнинг, мы только что слышали, как начальник станции сказал, что по утрам внешняя дверь, ведущая на платформу, остается запертой, пока либо вы, либо он не откроете ее. Открывали ли вы ее вчера утром?

– Нет, сэр. Открывать ее – моя обязанность, но вчера утром я этого не делал. Она была открыта до того, как я пришел. Мистер Хэнбери обнаружил это раньше меня.

Поскольку оба мужчины отрицали, что отпирали дверь, один из присяжных предположил, что, возможно, она оставалась открытой всю ночь.

Кэтрин Кэмпбелл вернули в свидетельскую ложу и спросили, не забыла ли она запереть ее, но она категорически заявила, что заперла ее в четверг вечером после одиннадцати.

Затем Джеймс Брофи подробно рассказал о том, как проник в кабинет кассира и нашел тело, заставив семью Джорджа в последний раз выслушать описание изуродованного трупа их родственника.

Последним свидетелем выступил Уильям Хьюз, один из полицейских констеблей, проводивших обыск в кабинете. Он мало что мог предложить, подтвердив, что им не удалось найти ни ключа от двери, ни чего-либо, что могло бы послужить орудием убийства. Он рассказал присяжным, что, вывернув карманы убитого, нашел его очки, мелочь, ключик от часов и сами карманные часы, которые остановились в двадцать минут седьмого. Было ли это подсказкой, указанием на время убийства? От