Темная материя - Питер Страуб
Шрифт:
Интервал:
morphology (в применении к строению растений и животных);
o, nabla (древний еврейский инструмент наподобие арфы);
nacelle (гондола);
o, nacket (теннисный мяч).
Мередит Брайт… Мередит Брайт любила его, потому что он был вылитый ангел. Она с улыбкой шепнула это ему в запылавшее ухо под конец собрания на Горэм-стрит, взяв его лицо в длинные прохладные ладони. Склонившись почти вплотную, нежным голосом, от которого он весь затрепетал, она проворковала:
— Гути, ты прямо как очаровательный фарфоровый ангелок, вот за что я люблю тебя.
Никому не понять его чувств к Миноге, зато вполне объяснима любовь без оглядки к Мередит Брайт. Все знали, что она любила его. Вместе с Миногой Гути числился в ее фаворитах, среди которых главным был, разумеется, Спенсер Мэллон. Этого человека она выбрала так, как выбрала бы кинозвезду вроде Тэба Хантера или знаменитого певца вроде Пола Маккартни, и спала с ним — в сердце Гути просыпалось тайное желание, от которого он таял, как снеговик теплым днем. Говард Блай воображал, как лежит на узкой кровати, стиснутый между Спенсером Мэллоном и Мередит Брайт. Они обнимали друг друга, их руки сжимали его двойным кольцом объятий. Его лицо вдавилось в полную упругую грудь Мередит Брайт, а плоская, мускулистая грудь Спенсера Мэллона прижалась к его затылку. Ниже происходило что-то, но он не мог понять или описать, что именно, но ассоциировалось это с сильным ветром и развевающимися занавесками.
* * *
Нахлынуло:
lallation (лепет младенцев);
lalochergia (использование непристойности для уменьшения напряженности);
murrey (багровый).
И тут же следом:
mugient (мычание);
mymy (кровать).
И еще:
pruritic (зудящий).
Это тоже стало тайной, скрытой за самыми туманными словами. Спенсера Мэллона Гути любил как никого в своей жизни. Поэтому история о двух дверях в коридоре гостиницы и мучительном гадании так его встревожила. Угадаешь — перед тобой окажется Спенсер Мэллон, держащий в руках нити происходящего. Но если выбор будет неправильным… говорил ли он когда-нибудь, что случится, если они выберут не ту дверь?
Вас слопает тигр.
Когда-то давно Говард Блай видел съеденного тигром человека. И больше видеть такого не хотел. Одному из них суждено отправиться в страну слепых, сказал Спенсер, и это должен быть он, Говард Блай. Там, где он жил, смотреть в любом случае не на что.
Благодаря Спенсеру Мэллону у Говарда Блая выросла в душе особая ненависть к дверям. Часами санитар по имени Ант-Ант прятался, скрючившись за дверью с табличкой «Только для персонала», где смолил вонючие сигареты, только вот угадайте: отчего Говард ни разу не постучал в нее? А еще знаете что? Говард Блай прожил в больнице сорок лет, он знал, что было за дверью «Только для персонала», и это не пугало его. Скучная комната с зелеными стенами, сломанной мебелью и пепельницей, которой, по идее, никто не должен пользоваться, уродливый стол с кофеваркой, журналы на другом древнем столе. Мужские журналы. Журналы для мужчин. Говард видел их, но не просматривал. Вот куда они ходили, санитары: Ант-Ант (Антонио Аргудин), Роберт К. (Крашвелл), Фердинанд Цардо, Роберт Г. (Герни) и Макс Байвэй, — когда хотели побыть собой.
Шестнадцатого октября 1966 года Мэллон преуспел в открывании своей двери, и то, что после этого произошло, было настолько ужасным, что Говард окружил себя священным кругом из слов, и они защищали его в облаке клубящегося розовато-оранжевого света. До тех пор, пока огромная и неотвратимая, сотканная из фраз и предложений сфера, вышибив все из головы Говарда Блая, не отправила его кружить в полной неразберихе сотен историй, которые успокаивали его, глумились над ним, мучили его, баловали его и показывали ему единственный доступный путь продолжения жизни.
* * *
Итак. На сцене появляется Спенсер Мэллон. Он сидит на картонной коробке в подвале лавки, качая ногами, опершись на руку.
Старый толстый Гути Блай, вытирая рукавом глаза, смотрел в пространство, он будто наяву видел всех такими, какими они были в тот день.
Высокий, атлетично сложенный Кроха на полу — привалился спиной к штабелю коробок с консервами, голова опущена на прижатые к груди колени. Темные волосы, длиннее, чем у других, обрамляют лицо молодого бандита. Зажатая между губами сигарета из пачки «Вайсрой», накануне стянутой на кассе, посылает к потолку прямой и ровный столбик белого дыма.
Кроха, ты был как бог. Как бог.
В футболке команды гребцов университета, грязных белых штанах и теннисных туфлях сидел на корточках Ботик, надеясь уловить подсказку, чем им предстоит сегодня заняться. Из-за недавно проснувшихся в нем ощущений маленький Говард болезненно сознавал, как страстно Ботик желал стать любимым учеником Спенсера Мэллона.
* * *
Спенсер Мэллон сидел, наклонившись вперед и уставившись на свои ноги, ходившие в воздухе взад-вперед, как поршни… Он провел ладонью по лицу, затем по прекрасным волосам.
— Итак, — сказал он. — Обстановка накаляется. Мередит составила карту, и карта говорит нам, что до оптимального срока, времени и дня, осталось всего двое суток. Семь двадцать вечера, воскресенье, шестнадцатое октября. Еще не стемнеет, однако лишних глаз там уже не будет.
— Где «там»? — спросил Ботик. — Вы нашли место?
— Луг агрономического факультета университета, в дальнем конце Глассхаус-роуд. Хорошее место, лучше не придумаешь. Я хочу, чтобы завтра днем мы пошли туда на репетицию.
— Репетицию?
— Хочу, чтобы всем все стало предельно ясно. Кое-кто из вас, олухов, даже слушать не умеет.
— Вот вы сказали «карту», — сказал Ботик. — Это что-то вроде навигационной карты?
— Астрологическая карта, — ответил Мэллон. — Специально для нашей группы. Время и дата рождения — когда мы собрались впервые в «Ла Белла Капри».
— Мередит составила гороскоп? — спросила Минога. — Для всех нас?
— Она опытный астролог.
Мэллон широко улыбнулся ученикам. Говарду показалось, что безрассудство этого человека упало до более терпимого уровня.
— Мне все еще немного не по себе, когда я думаю, стоит ли доверяться таким вещам, но Мередит абсолютно уверена в своих расчетах, так что теперь наш временной ориентир — семь двадцать через две ночи, считая от сегодняшней. Все согласны назначить репетицию в четыре?
Все кивнули. Только Говард как будто почувствовал, что Мэллона все равно тревожит астрология.
— А Мередит придет на репетицию? — спросил Говард.
— А куда она денется, — ответил Мэллон.
Все рассмеялись.
Мэллон сказал:
— Хочу, чтобы завтра вы приняли участие в совместном проекте. Кстати, завтра все может пойти не по намеченному.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!