Недури - Елизавета Шугич

великое желание услышать заветные слова.

Я постарался улыбнуться, но быстро понял, что прятать эмоции не умею. Лицо моё вмиг стало серьёзным.

— Господин Доброделов, будь я на вашем месте, я бы сделал более страшные вещи. Вы изолировали убийцу от социума, это было необходимо. Разве кроме него есть ещё здесь убийцы?

— По случайности убившие, имеются.

— Так то по случайности! — я понял, что лицо моё начинает принимать более уверенную «форму». Доброделов расслабил плечи. Ну, славно. Значит я говорю правильные вещи— Разные ситуации и мотивы: по самообороне убить или за деньги, вы же понимаете?

Он кивнул.

Я понял, что примеры мои довольно радикальны, но в такой ситуации — это меньшее, как я могу измениться в своих высказываниях.

— Я просто хочу сказать, что вы безоговорочно правы. Я не подлизываюсь, стараюсь быть честен с вами. Для меня такое поведение непривычно. — как — то я совсем разоткровенничался.

Матвей Александрович одобряюще кивнул:

— Я тебя услышал, Эдуард. Я благодарен тебе. Клянусь, я благодарен.

Оставшийся вечер мы обсуждали способы уговорить Маню, так называл эту упёртую девчонку мэр, забрать меня с собой. В перерывах мы декламировали басни, рассказы Пушкина, Крылова. Посмеялись над умением Толстого описывать дуб и не забыли упомянуть дерзость Есенина. Я и забыл, что у меня когда — то была тяга к чтению книг.

Мне понравилось общаться с мэром. Он был прост в диалоге и почти всегда мягок в высказываниях. Даже не мягок, нет. Аккуратен. Наверное, работа с людьми так сказывается.

К вечеру мы добрели до лавки, дед Макар привычно читал газету. Я приметил, что число на первой странице теперь изменилось, «18 ноября». Ровно неделя.

— Манёк пришла. — объявил он, приметив мою заинтересованность афишей на главной странице.

Я почувствовал, как ноги начинают становиться ватными. Я так долго ждал эту вредину, что передумал все возможны развития событий. Как она согласится, как откажет, что я буду делать, что не буду. Я продумал все возможные пути исхода и последствия после этих путей, а потом продумал последствия последствий. Времени у меня было предостаточно.

— Где она? — Доброделов спокоен, как удав.

— Да поди к дубу опять ушла, кто её знает.

— К дубу я ушла часов пять назад, дед Макар. — позади меня выросла аккуратная фигурка молодой розововолосой девчонки. Я замер, не смея пошевелиться. С виду можно было сказать, что я абсолютно не нервничаю. По крайней мере, я на это очень надеялся.

Девушка обошла меня и приземлилась рядом с стариком:

— Приветствую, Мария. — Доброделов протянул руку. Девчушка потянулась ответить на этот жест— Мария, душа моя, у меня будет к вам дело.

«К вам»— повторил я в мыслях— «К вам, словно она какой — то реально важный кадр. Коза расфуфыренная. Жесть.»

Девушка достала резинку из кармана синей обшарпанной парки и зажав её в губах, начала собирать хвост. Она перевела взгляд на меня, потом снова на мэра и вынув резинку изо рта, изрекла:

— Нет.

Внутри обрушились надежды, но воцарилась неутолимая злость. Как она смеет так смотреть на меня?

— Мария, я позволю себе быть сегодня настойчивым. — Доброделов выпрямил осанку, заключая руки за спину. Он был похож на солдата, который отчитывался генералу— Юноша неплох, весьма разговорчив и довольно коммуникабелен. Я давно не встречал такого человека, а потому принял решение просить вашей помощи. Поспрашивав у всего парка мнение, я могу выступать с такой просьбой от лица всего нашего общества.

Маша, затянув высокий хвост потуже, выпустила две пряди по бокам:

— Нет. — снова повторила она.

Я стоял и молчал, не зная, как не усугубить ситуацию. Единственное, чего я реально хотел сейчас сделать — это просто напросто надавать тумаков этой мелкой дряни. Воображение нарисовало картинку. Я блаженно улыбнулся.

Мэр подошёл поближе к девушке и медленно протянул руку:

— Я предлагаю нам пройтись, моя душа.

Машка отвела недовольный взгляд, потом снова вернула его на меня и раздражённо выдохнула. Подтянув знакомую мне сумку с значками, она вложила свою ладонь в ладонь мэра. Тот деликатно поднырнул под локоток девицы и они вместе начали удаляться, обсуждая прошедшую неделю. Чем дальше они отходили, тем сильнее слышался громкий смех Доброделова.

Я, выдыхая, приземлился на скамью.

— Вот же су…

— Ты огоди обзываться. — прокряхтел Макар — Лучше иди прощайся со всеми, если Матвейка взялся, то он дело до конца доводит. Человек он такой был.

Я недоверчиво оглядел старика:

— Не верю.

Через полчаса Матвей Александрович возвращался в компании Ангелинки, которая неслась на меня с распростёртыми объятиями. Когда я распахнул руки для обнимашек, она неожиданно растворилась в воздухе и появившись сзади меня на скамье (я тогда уже присел на колено перед сидением), ловко забралась мне на спину.

— Ты уходишь? — поканючив, спросила она. Маленькие ручки цепко ухватились за шею. Я подсадил тело девчонки повыше и перевёл вопросительный взгляд на уже подошедшего Доброделова. Какая всё — таки говорящая фамилия, только сейчас заметил.

Он широко улыбался:

— Уходит — уходит! — подтвердил мэр.

Я не верил своим ушам. Он справился? Уломал вредину? Да быть не может!

Аккуратно опустив девчонку не землю, я побежал жать руку Матвею Александровичу.

— Вы правда смогли? — я всё ещё тряс руку бедного мужчины. — Как же у вас вышло, она ведь такая!..

— Добрая! — перебил Макар и закашлялся.

Я непонимающе на него посмотрел, а потом проследил направление его газеты, которая незаметно указывала на подходящую Машку.

— Я почти поверила, дедушка. — не удостоив меня и взглядом, она продефилировала с ровной спиной к Ангелине. Достав белоснежного зайца из сумки, «Сладкая Вата» (в дальнейшем просто «СВ»), потрепала её по голове и прошептав что — то на ушко девчонке, поднялась из сидячего положения.

Высокомерный взгляд холодно впивался в мои глаза.

— Ты идёшь со мной, говоришь, что тебя здесь держит и мы прощаемся, всё понятно?

Я скривил гримасу. Вот же…

Мэр, вынув руку из моей, незаметно ткнул меня в бок пальцем, отрезвляя мои позывы послать эту… Девушку, куда подальше.

Я кивнул.

— Время на прощание надо?

— Да.

— Десять минут. Жду на выходе.

Дальнейшие пять минут я перемещался от одной компании к другой, обнимаясь со всеми и благодаря. Неделя впервые так сблизила меня с людьми.

Наконец я снова появился возле скамьи, там меня поджидали Доброделов и Макар.

— Спасибо вам ещё раз! — не унимался я — Спасибо!

Мэр всё так же тепло улыбался, а Макар недовольно бубнел.

— Ишь, горластый! Топай уже! Замотал!

Я впервые обнял старика, заставляя его знатно ошалеть, пожал руку мэру и подойдя к невидимой черте, которая останавливала