Паиньки тоже бунтуют - Татьяна Тронина

Недолго думая, я переписала эти два номера на салфетку и вернулась к себе в комнату. Надо заметить, я никогда и ни за кем раньше не следила, ни в чьи телефоны не заглядывала и ничьи сумки не проверяла. Потому что следить, вынюхивать и проверять – отвратительно. Но зачем же я сейчас это делала? Наверное, на меня нашло затмение, не иначе.

Я упала на кровать и завернулась в одеяло. Чувствовала я себя уставшей, словно выпотрошенной: и физически, и морально.

В комнату зашел Артем, пригладил перед зеркалом влажные волосы.

– Ты хотела со мной поговорить, детка? – не поворачиваясь, громко спросил он.

«Чего он орет? А, я же ему не сказала… Ладно, плевать».

– Детка, ты хотела поговорить со мной? – повторил мой жених.

– В субботу нас ждет Наташа, ты помнишь?

– Кто? А, эта твоя подруга… Ну да, у нее же день рождения. Слушай детка, я дам тебе денег, купи подарок от нас обоих, я совершенно не умею их выбирать.

– Ладно, – вяло отозвалась я. И неожиданно у меня вырвалось: – Если бы ты знал, как я не хочу к ней идти!

– Почему?

– Терпеть не могу ее противного Лешика.

– Я тоже от него не в восторге. Слушай, я вспомнил, у меня в субботу срочные дела. Я вот тут тебе кладу деньги – на подарок от нас, а ты своей Наталье скажи, что я занят. Да и не особо я там нужен, я уверен.

– Ты хитрюга.

– Я не хитрый, я ведь, правда, не сразу вспомнил… – смущенно засмеялся Артем. – Ну все, пока, детка.

Он поцеловал меня на прощанье и вышел.

Я так и осталась лежать на кровати. «Как же гадко все это… До чего я докатилась! Проверяю телефон своего жениха…» Я закрылась одеялом, нырнув под него с головой. Вдруг новая мысль заставила меня дернуться: для чего же Артему понадобилось мыться сейчас? Нет, понятно, но… Он так долго и тщательно мылся под душем, словно пытался смыть с себя всякое напоминание обо мне, о том, что между нами только что произошло… Ему же сейчас все равно в баню идти, судя по тому набору, что таится у него в саквояже…

Похоже, что Артема где-то ждала женщина. Ждала и злилась. Эта женщина с первых мгновений их встречи готова была обнять его, поцеловать, уткнуться носом в шею. И вполне могла спросить удивленно-рассерженно, мол, «чьими это духами от тебя пахнет, дорогой?» И вот именно этого Артем пытался избежать, а потому столь тщательно мылся… Да, потом у него с этой женщиной будут совместные посиделки в бане, жар печи и холод купели, но главное для него, чтобы в первый момент его таинственная ВВВ не узнала о том, что он сегодня уже был с другой женщиной.

ВВВ и ККК. Явления одного порядка. Два похожих шифра. Две женщины, с которыми мой жених изменяет мне? А что, мужчины достаточно линейные создания, и эта простота им не в минус, такая уж особенность мышления, при которой ум все держит в строгом предсказуемом порядке…

Две женщины, две любовницы?! Нет, это бред! Чтобы сразу две. Артем уж точно не Казанова. Ну какой из него дамский угодник?

Помню, с какой печалью и тоской он как-то рассказывал о своем отце, гулене и бабнике. Как страдала его мать, как он, мальчик, с трудом выносил тогда скандалы родителей… Артем ненавидел само это явление – измены. Он всегда мечтал о крепкой, дружной семье и не хотел повторения того, что творилось в его детстве.

И вообще, какая любовница, он же честный, хороший человек. Артем на все готов ради меня, таких мужчин, как мой жених, еще надо поискать! Но тогда зачем он солгал мне про сегодняшнюю презентацию? Или не солгал? Или… Да нет же, просто он очень чуткий и не хотел меня расстраивать, не хотел, чтобы я в нем сомневалась. «Ах, ты в баню с друзьями собрался, милый! А девиц легкого поведения там точно не будет?» Его осторожность, деликатность, мудрость выросли корнями из детства, и теперь он даже самой малостью боится расстроить любимую.

Но мылся-то он тогда почему?.. Да потому что Артем чистюля, и это нормально – принимать душ после близости, что же я за параноик-то! Сама сегодня кухню отдраивала, а к жениху привязалась! У каждого человека свои представления о чистоте и о том, сколь тщательно ее надо поддерживать.

…Я купила в подарок Наташе роскошный набор для ухода за волосами: шампунь, бальзам, специальное масло в ампулах для роста волос. Благо я знала, какой у моей подруги тип волос и что она обожает все, связанное с уходом за шевелюрой… Подтверждением тому являлась могучая – из длинных, шелковистых и благоуханных волос – коса Натальи. С этим набором я и явилась к подруге домой в назначенный час.

– Спасибо, Лидочка, ты, как всегда, угадала мое желание! – открыв дверь и приняв у меня из рук корзину с подарком, поцеловала меня подруга. За ее спиной, за прикрытой дверью в большую залу весело шумели. Музыка, смех, чьи-то громкие голоса. А, это Никита Сергеевич рассказывал анекдоты. Господи, как хорошо опять все слышать и понимать, что происходит вокруг тебя! – А что Артем не пришел?

– Работа, – коротко ответила я. – Он просил передать тебе извинение, привет и самые искренние поздравления… Не сердись, ну правда, не получилось у него сегодня.

– Я сержусь? На Артемку-то? Даже и не думаю! – засмеялась Наталья. На ней, как всегда, был спортивный костюм, но на этот раз, что называется, парадный. Из бархата леопардовой расцветки, с меховым капюшоном, с переливающимися пайетками на груди. С первого взгляда этот костюм выглядел вещью сомнительной, так что сразу вспоминался рынок, расположившийся у пригородной платформы, но я-то знала, сколь недешевой и качественной была Наташина одежда и к каким известным маркам принадлежала. Так что наряды моей подруги, скорее, можно было отнести к миру шоу-бизнеса, где этот кричащий, спортивный шик смотрелся вполне органично.

Когда-то в детстве Наталья много занималась спортом – плаванием, готовилась к серьезным достижениям, но потом ушла из профессионального спорта, стала помогать родителям в бизнесе. Вот с тех самых пор у нее и сохранилась любовь к подобным костюмам. Коса также была неизменной прической моей подруги, потому как заниматься спортом можно было только с убранными назад волосами.

Мы прошли в большую комнату, служившую общей гостиной, или, как ее еще называли родители Натальи, залу.

– Лидочка пришла, девочка наша хорошая… Как ты, как твои ушки? – принялись обнимать меня родители Наты.

Мария Ивановна – полная, энергичная, моложавая, необыкновенно стремительная и упрямая женщина. Она напоминала воздушный шарик, наполненный летучим газом – того и гляди вырвется из рук и устремится в небо… Зато муж ее, Никита Сергеевич, сухой, кряжистый, цепкий, упертый, с квадратной стрижкой, чем-то напоминающий актера Дольфа Лундгрена, как раз именно тем и занимался, что старался контролировать и поддерживать во всех сложных ситуациях свою неукротимую супругу. Но на самом деле именно Никите Сергеевичу и принадлежала вся власть в доме; жена и дочь хоть и спорили часто с главой семейства, но все-таки подчинялись.

– Да все хорошо, ничего не болит, прекрасно слышу, спасибо!