Гарем моего мужа - Зинаида Хаустова

женщине. Твое желание обладать мной — есть грех, — он поднимает мое лицо за подбородок и целует в губы.

— Зачем ты привязал меня к себе, Тимур? Мне было бы легче, если бы у меня не было никаких чувств. Счастливые гаремы могут состоять только из равнодушных женщин. Неравнодушие превращает их в сосуды для слез.

— Счастливые большие семьи состоят из богобоязненных женщин, Заира. Советская власть испортила женщин. Они забыли Аллаха. Стали тщеславны, в сердцах вместо любви поселилась гордыня. Возомнили, что могут владеть мужчинами. Гордыня — великий грех. Женщина, поддавшаяся ей, разрушает свою семью. Сходи в мечеть, поговори с имамом и выброси из головы эти глупости.

* * *

Тимур

Долгая дорога домой. Надо поспать. На ночь у меня другие планы.

Хотелось бы провести ее с Маликой, но нужно будет умиротворять Аиду. Думаю, сейчас она подобна бомбе, у которой подожгли бикфордов шнур, и взрыв возможен в любую минуту.

Семья создана Аллахом, чтобы умиротворять мужчину. Он должен в ее лоне отдыхать от своих мужских дел и внешнего мира. Но я, блядь, люблю кошек!

Кошки хороши в постели, но мозг умеют выносить качественно. Ради первого я готов мириться со вторым. Какое-то время. У меня есть предел терпения, после наступления которого кошки неслабо огребают. Вот и сейчас, я еще не слышу Аиду, но уже накаляюсь.

Может быть это потому, что Заира сидит рядом с потерянным видом, и мне некомфортно от осознания того, что она страдает. В груди что-то поднывает. Что за хрень вообще со мною творится?

Выбрасываю всех нахрен из головы и вспоминаю Адама. Жаль, он будет уже спать, когда мы приедем. Я везу ему кусок лавы. Думаю, ему понравится. Нужно завтра вечером почитать вместе детскую энциклопедию про вулканы.

С Адамом никогда бы не пошел смотреть на лаву. Да ни с кем бы не пошел. Только Заира способна несколько десятков километров протопать ради пятиминутного удовольствия. Ухмыляюсь и поворачиваю голову в ее сторону.

Заира смотрит на какого-то европейца в деловом костюме, сидящего через проход. Он тоже снял с себя наушники, забил на кино, пялится на нее и улыбается. Что это еще за переглядки?

— Куда смотришь? — рычу я на ухо кошке.

— Вот думаю, у него наверняка будет только одна жена, — дерзко мне отвечает Заира.

— Угу, — угрожающе угрюмо мычу, — а еще он не порет охуевших жен, а я, тиран и самодур, делаю это с превеликим удовольствием.

Кошка прикусывает свой острый язычок и смотрит испуганно.

Напяливаю ей на глаза маску.

— Спи! — рявкаю страшным голосом.

Бешусь. Меня наконец-то отпускает некомфортное чувство вины. Нельзя жалеть женщин, берега теряют. Повезло Заире, что сегодня не ее ночь. Реально выпорол бы, а потом всю дурь вытрахал бы. Она еще просит на работу ее отпустить.

На минутку представляю, что Заира уйдет от меня к другому мужчине. В глазах темнеет от одной только мысли.

Меня трясет. Подзываю стюардессу. Заказываю виски. Залпом выпиваю и прошу повторить. Немного отпускает.

Смотрю на спящую Заиру. Никуда ты от меня не денешься, девочка. Моя маленькая птичка в клетке. Будешь моя навечно.

Глава 5. Возвращение

Заира

Захожу в свою комнату и загоняю чемодан в гардероб. Разберу завтра.

Спать категорически не хочется, сказывается разница во времени.

Набираю в джакузи воду и включаю массажный режим. Изучаю набор эфирных масел на полке. Капаю в ванную бергамот и мяту — хороший успокаивающий микс. Мне надо расслабить напряженную нервную систему.

Стараюсь не думать, с кем Тимур проведет эту ночь. Он прав, надо отпустить ситуацию, если не можешь на нее влиять. Малика же смогла смириться. Занимается собой, живет в библиотеке. Не тратит попусту нервы. Кстати, надо бы у нее узнать, как ей это удается.

Повторяю, как мантру, что мужчина принадлежит Аллаху, а не женщине. Жалею, что не взяла в ванную четки. Это должно быть основной моей молитвой, чтобы на подкорке записалось.

Без четок самовнушения не получается. Никакого он не Аллаха, а мой. Первый раз готова спорить с Кораном и всеми имамами разом.

Весь мой от макушки до пальцев ног. Член тоже мой.

И сейчас он этот самый член пихает в другую женщину. Сразу после этой мысли представляю Тимура с Аидой и меня начинает подташнивать.

Надо выкинуть это все из головы. Не может он сегодня с кем-то спать. Он устал после перелета. Уже десятый сон видит, а я себя накручиваю.

Может пойти его разбудить? Хочу секса. Сделал из меня нимфоманку какую-то и теперь предлагает ограничиться двумя доступами к телу в неделю.

Снимаю с держателя лейку для душа и включаю максимальный напор. Повторяю обычный маршрут языка Тимура по моему телу. Струйки воды впиваются в воспаленную кожу, пронзая меня разрядами микромолний. Направляю напор на клитор и представляю Тимура, ласкающего меня с потемневшими глазами. Получаю разрядку и обмякаю в ванной.

Падаю на кровать в махровом халате. Подтягиваю к себе сумку. Вытряхиваю все на покрывало. Закидываю назад тысячу нужных безделушек. Оставляю телефон и новую пачку противозачаточных, купленную в аэропорту.

Таблетки кидаю на тумбочку. Беру телефон в руки и листаю гавайские фотки.

Хороший получился медовый месяц. В груди поднимается волна нежности к Тимуру.

Отправляю ему СМС с просьбой зайти перед работой.

Просыпаюсь от хлопка дверью. Неужели уже утро?

Недовольный Тимур подходит к кровати.

— Ты что-то от меня хотела?

— Я соскучилась, — хмурю брови. Почему он такой брутальный?

— Строишь глазки какому-то хмырю, а теперь соскучилась? — стоит возле кровати в закрытой позе.

Приподнимаюсь в постели и дергаю его за руку. Тяну к себе поближе. Падает рядом на спину, но на меня не смотрит. Играет желваками.

— Хватит злиться, мой тигр. Я просто хотела, чтобы ты поставил себя на мое место и понял, как это больно делить мужчину с другими.

— Заира, у тебя дурацкие оправдания. Никогда