Однажды в Марчелике 3 - Лео Сухов

– Значит, цель этого путешествия – понять, кто они, чего хотят и что ими движет, – закончил объяснение Дан. – Узнаем, расскажем другим людям… И, может, аборигены перестанут вырезать целые поселения. Кто знает?

– И это знание стоит возможных жертв? – усомнилась Пелла.

– Знание – вообще дорогая штука… – хмуро заметил Дан. – За любую информацию приходится чем-то платить.

Пелла заёрзала на плече, и Дан успокаивающе её приобнял.

– Умрёт кто-то или нет… – сказал он. – …Это сложно предвидеть. И ещё сложнее – избежать. Люди погибают, поскользнувшись на каменной мостовой… От случайной пули, предназначенной другому. Или от внезапной болезни. Если не готов умереть – не станешь касадором равнин. Но если уж стал… Тогда у тебя есть все шансы к старости быть богатым человеком.

– Пока вы только тратите деньги! – Пелла улыбнулась.

– Это были грязные деньги… От них надо избавляться! – Дан начал было подниматься, но девушка удержала его за руку.

– Посиди со мной… С тобой как-то спокойнее.

– Как скажешь, – не стал спорить Дан.

Если честно, он боялся, что Пелла снова будет заваливать его вопросами. Но девушка молчала. Они просидели ещё минут десять, глядя, как в свете звёзд стелется под нос «Салли» речная гладь.

А потом Дан всё таки настоял, чтобы Пелла отправилась спать. На следующий день им предстояло ещё много работы, которую никто не выполнит за них…

Вадсомад Старган, баржа «Салли», Верхние течения Нигад-бех, 22 июля 1936 года М.Х.

Шкипер Одрик Тойер уверенно вёл свой кораблик вверх по реке. И это несмотря на то, что кораблик весь день немилосердно качало. А иногда качало и вовсе опасно – особенно когда тяжёлые фургоны, находившиеся на его борту, снимали с колёс. И, так как взять в помощь много воллов было проблематично, приходилось обходиться простыми средствами – то есть руками членов вадсомада.

Каждый раз, когда толпа касадоров перемещалась на один борт, баржу начинало кренить, шкипер принимался грязно ругаться из рубки, а команда кораблика – нервничать и переживать. Но фургон за фургоном снимался с колёс, а крушение баржи так и не происходило. То ли «Салли» обладала повышенной живучестью, то ли шкипер бросил весь свой опыт на спасение корабля, пассажиров и себя любимого.

В зенит воздух и река так прогрелись, что, казалось, было видно, как поднимается пар от воды, устремляясь в небо. А небесную синеву, в свою очередь, начали затягивать рваные облака. Мимо проплывали сонные и ленивые в такую жару берега. Дороги опустели, окрестные посёлки и городки притихли, и даже живность в округе как-то присмирела.

Лишь пара «лепестков» – рыб, напоминающих по форме цветочный лепесток и таких же плоских – плыла рядом с пароходом, подставляя солнцу широкие вытянутые спины.

Даже двужильные касадоры, разомлев от такой жары и душной влажности, разбрелись кто куда. Кто-то спрятался в фургоне, кто-то просто присел в теньке. Женщины ушли на камбуз готовить пищу. И только в одном месте жизнь так и не замерла – там Август и старик Джон яростно сцепились в партии «тавола реале». Впрочем, Дан Старган когда-то знал эту игру под названием «нарды».

Оба касадора играли не на интерес, а на вполне конкретные бумажки, поэтому на жару им было временно наплевать. Рядом с ними, на столе, лежала ещё и так называемая «большая» колода игральных карт, и мешочек с костями. Всем было ясно, что Август и старик Джон схлестнулись не на жизнь, а на жадность. И побежденный уйдёт из-за стола лишь тогда, когда всё, что было в кармане, будет передано противнику…

Глядя на них, Дан поражался тому, что на Эрфе не возникла огромная индустрия азартных игр, которая некогда была на Земле. В той же Марчелике заядлые игроки ютились по кабакам и салунам, находя там таких же заядлых игроков. Впрочем, объяснение этому феномену было: любая попытка организации игорного дома, в итоге, закончилась бы костром. Позиции Церкви Эрфы (так и не разделившейся на конфессии, как на Земле) были сильны и непоколебимы.

Конечно же, многие пытались как-то расшатать этого исполина. Но Матерь Церковь была крепка, как скала. И, как цемент, спаяла христианские государства Старого Эдема, не позволяя вконец обнаглевшим правителям опускаться до беспредела. Наверно, именно такой она и должна была стать на Земле в далёкие времена… Однако что-то пошло не так.

– Хе-хе-хе! – противно заскрипев, рассмеялся Август.

И уже второй раз подряд сгрёб к себе мятые бумажки.

– Да чтоб тебя! – сердито буркнул Джон, выкидывая на стол новые.

Соперники не собирались ни сдаваться, ни отступать. Наконец, Дану надоело следить за игрой, и он решил сходить к борту баржи, где Ларс и Ян Олафсоны ловили рыбу. Не успел Старган сделать и пары шагов, когда Ларс напрягся, его удочка согнулась в дугу…

И прежде, чем Олафсон успел что-то сделать, леска с противным щелчком лопнула.

– Скотина какая! – ругнулся Ларс, глядя на её обрывок. – Но ты видел, малец? Ты видел?

– Ну и что толку? – удивился «малец», который ростом уже превзошёл отца.

– Как что?! – возмутился Ларс. – Давай-ка поймаем этого гиганта!

Старган почти дошёл до Олафсонов, когда Ларс опасно перегнулся через борт баржи. И, потрясая мозолистым кулаком, потребовал у подводного обитателя:

– Эй ты, туша! Выходи!..

Конечно же, позже он оправдывался тем, что решил пошутить – да и вообще не ожидал, что «туша» решит его послушаться. Но раз уж повёл себя как дебил, то теперь будь добр стерпеть и гомерический хохот окружающих. Однако это всё будет потом…

А в тот миг, когда из толщи воды сначала проступила, а потом и выпрыгнула огромная уродливая морда, бедный Олафсон-отец смог разве что как-то тонко пискнуть, отпрыгивая от борта.

– Берегись! Усач! – крик шкипера, усиленный мегафоном, разнёсся по барже.

Скользя ногами по палубе, Ларс Олафсон пытался отползти подальше от «гостя» из глубин. Его сын Пит рванул к центру палубы, но запутался в ногах и грохнулся неподалёку. А над фальшбортом поднималась огромная серая в чёрную крапинку туша с белым пузом…

Когда над палубой нависло уже ярдов семь рыбины, Дан только вытаскивал «немезиду» из кобуры, взводя курок. Он и сам так опешил, что немного промедлил.

Некоторые из касадоров успели раньше. Зазвучали первые выстрелы, и пули впились в тело речного монстра. Но, кажется, не слишком ему навредили. Разве что рана на пузе выглядела нехорошо, но усачу почему-то не помешала.

Перевалившись через борт, огромная рыба обрушилась на палубу, чудом не придавив Ларса и Пита, которые едва успели выбраться из зоны поражения. Впрочем, это отсрочило их вероятную гибель лишь на пару секунд…

А всё потому что лютая рыбина была способна ходить на передних плавниках. И теперь поднимала над палубой переднюю часть туши, буравя будущих жертв чёрными провалами злых глазок.