Жених-горец - Ханна Хауэлл

Илзе хватило одного взгляда, чтобы понять, что на Дэрмота так и не снизошло озарение, однако сейчас он почти уже верил ей.

— Но ты ведь не уверен, что я и правда твоя жена?

— Нет! Я не поверил вашим россказням о том, что случилось между нами год назад, дело в том, что теперь ты моя жена, я не сомневаюсь. — Он не спеша приближался к ней, — Не далее как несколько часов назад мы преклонили перед святым отцом колени И» произнесли свои клятвы.

— И ты полагаешь, что я буду играть роль преданной жены перед человеком, считающим меня лгуньей?

— С каких это пор то, что мужчина думает о своей жене или испытывает к ней, дает ей право избегать своих супружеских обязанностей? — Дэрмот не устоял перед искушением погладить шелковистую прядь ее дивных волос и отметил про себя, что они очень мягкие и гладкие.

С этой печальной истиной Илза спорить не могла. Другой печальной истиной было то, что одна только его близость, одно прикосновение его пальцев заставили ее сердце биться так, словно оно вот-вот выскочит из груди. И хотя она могла скрывать от Дэрмота большую часть того, что испытывала, ее страстное желание оказаться в его объятиях скрыть было трудно. Он стоял так близко, что Илза чувствовала тепло его тела, вдыхала терпкий мужской аромат его кожи. Она подозревала, что под толстым халатом на Дэрмоте нет одежды, и ее желание стало таким нестерпимым, что Илза с трудом контролировала себя.

— Ты не веришь, что я была твоей женой еще до того, как отец Гауди нас обвенчал, — произнесла она дрожащим голосом. — Ты думаешь, что я хочу зачем-то одурачить тебя, хотя я не вижу причин, которые давали бы тебе право меня подозревать.

— Нет? Предположим, что мы были любовниками год назад, а потом обручились. Год назад я подписал свое имя на бумагах, которые дают тебе и твоим детям право владеть всем, что принадлежит мне. И год назад кто-то пытался меня убить. Это странное совпадение заставило бы задуматься даже самого последнего тупицу.

— Понятно. Значит, ты не просто считаешь, что я лгу. Ты думаешь, что я представляю угрозу для твоей жизни. Удивительно только, что ты решился остаться со мной наедине. Мало ли что… — язвительно проговорила Илза, отступая назад и глядя прямо в глаза Дэрмоту. — Не боишься лежать в постели с такой опасной девицей?

— Не такой уж и опасной, если у тебя нет оружия и одежды.

— Безоружна, обнажена… да к тому же не та, с кем ты хотел провести эту ночь. Дэрмот пожал плечами и снова сделал шаг к ней. Но Илза быстро отступила назад, чем сильно его обескуражила, потому что пятилась она как раз в сторону кровати.

— Я собирался заполучить женщину в свою постель и мать для своих детей. Да, а еще я надеялся, что моя жена будет со мной мила и покорна.

— Ну конечно. А вместо этого ты получил женщину, которой не доверил бы даже вынести свой ночной горшок.

— Ну, здесь ты сильно преувеличиваешь. Однако пока правда не выяснится, ты будешь притворяться той, о которой я мечтал.

— Ты умеешь соблазнять женщин, нечего сказать, — хмыкнула Илза.

— Мне нет необходимости тебя соблазнять. Ты поклялась быть мне хорошей женой. А это значит, что отныне, когда я захочу, ты будешь делить со мной постель. Должен же наш брак состояться не только на бумаге?

— Он состоялся еще год назад, — нахмурилась Илза.

— Но не в глазах церкви.

Илза почувствовала, что ее ноги уперлись в кровать, и напряглась. Она надеялась, что у нее будет время обдумать, как ей стоит вести себя с Дэрмотом, как восстановить брак, который он так яростно отвергает. Во время ужина, когда они сидели в огромном зале, Дэрмот ни разу даже не взглянул на нее, что уж говорить про супружеское ложе… А теперь он требует, чтобы она выполняла свой супружеский долг! Может, он и не стал думать иначе, но мысли его изменили свой ход, это очевидно.

Если он и в самом деле потерял память, у него есть неоспоримое право быть подозрительным и вести себя так, будто он — пострадавшая сторона. Однако это не оправдывало его раздражительности. И боли, которую испытывала Илза, тоже. С тех пор как она узнала, что он ей не верит, в душе ее воцарилась суматоха, она испытывала и злость, и обиду одновременно. Он бросил ее год назад, и ей пришлось разыскивать его, выслеживать — и что она находит? Он стоит у алтаря с другой женщиной и клянется ей в вечной любви! К сожалению, поскольку у него нет ни малейшего желания даже предположить, что она говорит правду, он не может понять, какую боль и страдания причиняет ей сейчас. Дэрмот заявил, что не помнит ни их свадьбу, ни то время, что они провели вместе. А значит, теперь она ему — чужой человек! Инстинкт подсказывал ей, что Дэрмот сделает все возможное, чтобы соблюдать между ними безопасную дистанцию. И если она будет делать то же самое, их брак быстро развалится. Здесь, на брачном ложе, у нее есть шанс достучаться до него, развеять его подозрительность. И все же ложиться в постель с мужчиной, который считает женщину лживой и опасной, мало кому доставит удовольствие. Это принесет ей новую боль, опозорит и оскорбит ее чувства, и только.

Внезапно она поняла, что главная причина се сомнений — страх. А что, если его страсть к ней умерла вместе с воспоминаниями? Что, если он искренне любит ту женщину, на которой собирался жениться? Илза не заметила, чтобы Дэрмота с Маргарет связывали какие-то глубокие чувства, но подумала, что ее мог ослепить гнев, который она в тот момент испытывала. Но очень трудно было признаться в том, что теперь ему нет до нее никакого дела. И не имело никакого значения, почему так произошло.

Что же делать? Дэрмот снова принялся играть с ее волосами, и Илза изо всех сил старалась сохранять трезвость мыслей. Его пальцы заскользили по се шее, плечам, лицу Несмотря на боль, которую он ей причинил, Илза все еще любила этого человека. Он отверг ее, но от этого страсть ее не стала меньше. Ее желания заставляли забыть о его недоверии, подозрениях и о том, что Дэрмот хочет использовать ее, чтобы удовлетворить свои мужские потребности, но без любви и даже без малейшей симпатии. Он не говорил ей сладких речей, чтобы заманить в свою постель. Он просто заявил, что это ее супружеский долг, выполнения которого требует церковь.

— То есть ты хочешь пользоваться мной, как обычной шлюхой? — протестующе проговорила она, положив ему руки на грудь и стараясь хоть немного оттолкнуть от себя.

— Нет, как своей законной женой. А это большая разница.

— Но не для тебя.

Илза вдруг осознала, что он развязывает ленты на ее рубашке. Придерживая ее одной рукой, она уставилась на Дэрмота. Настало время решить — да или нет. Лечь с ним в постель или поискать для сна какое-нибудь другое место.

Нет сомнения, что те клятвы, которыми они обменялись в церкви, дают ему неоспоримое право делать с ней все, что он захочет. Она желала его и видела, что и он желает ее. Его глаза смотрели на нее сейчас так же, как и год назад, когда он ухаживал за ней. Когда он любил ее. Так почему бы не пойти на поводу у своего тела? Почему не удовлетворить свой чувственный голод, который пожирал ее слишком долго?