Колдун с Неглинки - Саша Степанова

в каком и кто источник баблища, о котором ты говоришь.

— Самому интересно, договор у нас с ООО «КожРемПрод»…

Василий внезапно замолчал: к ним приближался Ноа.

Не дожидаясь остальных, Мирон вышел в подъезд и вызвал лифт. На шестом в кабину зашла девчонка с рюкзаком на плече. Мирон смотрел на ее русый затылок, чувствовал запах шампуня и пытался вспомнить, какой сегодня день. Среда, кажется. Днем в школе была консультация. Алиса, наверное, его потеряла… Как там бабушка и родители? От тоски даже во рту стало пресно. И окончательно расхотелось куда-либо тащиться с Ноа.

На улице Мирон замер на краю тротуара, ковыряя мыском шатающийся обломок бордюра. Пока ждал, погуглил «КожРем» — оказалось, производство амуниции для верховой езды. Юмор этой организации явно не был чужд… Здоровенный черный «Кадиллак Эскалейд» моргнул аварийкой и щелкнул замками. Рядом с передней дверцей тут же возник Василий. Мирону не оставалось ничего другого, кроме как сесть сзади. Пока он рассматривал обтянутый кожей цвета шоколада салон, Ноа устроился за рулем. Зачем вообще одному человеку такая громадина? Здесь свободно поместились бы десять Ноа.

— А Калерия? — внезапно вспомнил Мирон, когда «Эскалейд», урча, тронулся с места.

— Она следом, на своей. Не доверяет мне.

Мирон был уверен, что они направляются в Москву, но, вместо того чтобы съехать на трассу «Дон», ко МКАДу, свернули на Расторгуево. Между деревьев замелькали фонари и светящиеся окна коттеджей. Значит, деревня, частный дом. Что тут еще может быть…

— Суханово! — догадался Василий. — Верно?

Точно, Суханово, усадьба Волконских. Однажды Мирон гулял там с родителями и Алисой. Как раз проходили «Войну и мир», и Алиса загорелась посмотреть «дом Андрея Болконского», тем более тут рядом. Ходила на цыпочках, почти не дыша, во все окна заглядывала. Мирон тогда не особо впечатлился — просто огромный старый дом с колоннами, лучше бы в это время в «плойку» погамал. Возле соседнего здания на площадке играли дети. Мама разговорилась с женщиной, которая за ними присматривала, и выяснила, что все это — лицей-пансион. Младшие школьники и те, кто постарше, живут в разных корпусах. Вот тут уже и он удивился: как можно жить и учиться в таких развалинах? Без родителей. С первого класса… Вокруг лес, заброшки, чуть в стороне от усадьбы — могилы самих Волконских и их склеп. Ничего так на прогулку после уроков выйти. Алиса, конечно, сразу: «Ой, я бы хотела!» Потом они нашли в интернете, сколько стоит там учиться, и про свое желание она забыла. А может, и еще раньше — когда разглядела на земле жирных слизней размером с палец и заторопилась домой.

Но зачем Ноа везет их туда сейчас?..

Черный «Эскалейд» тут знали — шлагбаум поднялся сразу. А вот Калерию явно видели впервые — Ноа пришлось выйти и объяснить охраннику, почему ее BMW тоже нужно пропустить.

— Зачем мы здесь? — риторически поинтересовался в тишине Василий.

— Надеюсь, покормят, — ответил Мирон. — Жрать хочется — просто ад.

Единственная закусочная, которую он помнил в Суханово, располагалась в том самом склепе, и еды там особо не было, так — чай, бутерброды и мороженое. Алиса согласилась, — правда, взяла с собой и жевала по пути к воротам, а он терпел до дома: мысль о том, что хлеб с салями были прихлопнуты друг к другу над чьим-то прахом, отбивала аппетит.

— Бюрократические проволочки, — усмехнулся Ноа, возвращаясь за руль, и «Эскалейд» пополз дальше в темноту парка. Василий голодно задымил вейпом.

Ехали недолго — два автомобиля причалили к бордюру возле двухэтажного здания с островерхими башенками. Мирон припомнил — бывший дом причта, сейчас там была гостиница для архитекторов. Вслед за Ноа он поднялся по трем ступеням крыльца и оказался в полумраке вестибюля. Их никто не встречал, но по скупо освещенному коридору тянулся запах еды. Оглянувшись на темный гардероб, Мирон сунул руки в карманы толстовки и бесшумно зашагал по ковролину вслед за остальными.

— Много не болтаем, — процедила через плечо Калерия. — Все, что скажут, запоминаем, а лучше записываем. Особенно имена. Водку не пьем…

— Ага! — широко улыбнулся Василий. Мирон увидел его спину возле барной стойки чуть раньше, чем саму барную стойку.

Пахло салатами. За столами, сдвинутыми буквой «П», как на свадьбе или поминках, сидели шестеро.

Еще двое — парень и девушка — танцевали медляк под едва различимую мелодию. Заметив Ноа, они улыбнулись друг другу и, держась за руки, вернулись к столу.

Василий с кружкой чего-то, напоминающего молочный коктейль, уселся перед пустой тарелкой и запустил ложку в селедку под шубой. Мирон проглотил слюну.

— Друзья! — торжественно произнес Ноа. — В Ленинском сразу два новых подмастерья. Это Мирон. — Мирон кивнул, когда все на него посмотрели. — И Василий. — Василий отсалютовал вилкой. — Мирон и Василий, сегодня мы не говорим о делах. Мы собрались, чтобы поприветствовать вас и показать, насколько дружная у нас команда. Настолько дружная, что кое-кого… — Ноа выдержал значительную паузу, — даже можно поздравить с помолвкой. Иринович! Валя!

Мирон сразу догадался, что речь шла о танцующих. Интересно, кто из них у кого в подмастерьях? Пока он об этом думал, Ноа указал на женщину, в тот же миг Мирон внезапно пересекся с ней взглядом.

— Если что, все вопросы к Этери, страджу Московского региона. Этери, спасибо, что нашла время.

Страж, мысленно повторил Мирон, нет, Ноа точно сказал так: страдж. Одетая в черную футболку и джинсы, щуплая кудрявая Этери выглядела лет на тридцать, не больше. Заметив, что справа от нее свободно, Мирон сел рядом. Страдж Московского региона ему улыбнулась.

— Хочешь о чем-то спросить?

— Вообще-то да. — Он потянулся за крабовым салатом. Этери терпеливо ждала. — Иринович — это имя или фамилия?

Она беззвучно рассмеялась.

— Матчество! Да-да, так бывает. Степа Иринович — шорник Юго-Запада, Валя — его подмастерье. Сегодня они подали заявление в загс. Ну, Ноа ты уже знаешь. — Этери подмигнула шорнику Центрального округа через стол. — Он как будто не из этого мира, правда?.. И работает так же. Дальше — Адиль и Егор, Юго-Восточный округ. Когда Адиль стал шорником, там был бардак. Ведьмин погост, чертова мельница, вяз самоубийц… В Кузьминках. Нет, не слышал?

Мирон покачал головой. Он изучал взглядом симпатичного казаха, который что-то быстро набирал в телефоне. Рядом усталый хипстер закусывал пиво куриным крылом.

— Егор — инженер-проектировщик, женат, двое детей. Застрял в подмастерьях у Адиля, хоть ты тресни. Но ничего, выберется… Слушай, ваш Василий — точно человек?

Опустошив блюдо с селедкой под шубой, второй подмастерье Калерии прямо сейчас уничтожал стейк семги, кажется вместе с костями.

— Да, — сказал Мирон, невольно на него засмотревшись. — Д-да, конечно. А там… Чья-то дочь?

В дальнем углу, разложив на столе тетрадки, неуверенно выводила строчки пятиклассница. В началке Мирон носил такую