Снежная пантера - Виктория Лайт

Дик отнюдь не считал себя романтиком, однако суровая красота Шотландии и податливая женственность Кэтрин распаляли его воображение… Она нравится ему — к чему притворяться перед самим собой? Если бы они были в Лондоне, он бы знал, как действовать. Пригласил бы на свидание, увез бы куда-нибудь… Схема известная и давно проверенная. Дик знал, что красив и нравится женщинам. Чего еще может желать молодой мужчина?

Однако с Кэтрин Колинворт все было не так просто. Во-первых, она была потенциальным клиентом. Каково бы ни было обаяние Кэтрин, он не должен забывать о своей цели или вредить ей. А во-вторых, было что-то в самой Кэтрин, что не позволяло Дику применять привычные методы обольщения. Любуясь ее выразительным профилем на фоне пламени свечи, Дик спрашивал себя, почему незнакомая раньше робость охватывает его, стоит Кэтрин заговорить с ним. Неужели он настолько вжился в роль, что на самом деле начинает ощущать себя застенчивым преподавателем, а не агентом по продаже редкостей, которому и море по колено…

— О чем вы хотели поговорить со мной? — нарушила тишину Кэтрин.

Дик отвел от нее глаза и попытался сформулировать свою мысль. Пожалуй, стоит начать издалека. Как домашний учитель он имеет полное право обсуждать с Кэтрин своих учеников.

— О мальчиках. Я поработал с ними совсем немного, но у меня уже появились к вам вопросы.

— Что-то не так? — Голос Кэтрин звучал на удивление спокойно. — Они не слушаются?

— Не больше, чем другие мальчики в их возрасте, — «авторитетно» успокоил ее Дик. — Я обнаружил, что головы Джима и Фрэнка набиты разными суевериями. Как я понимаю, кроме вас и… м-м… Лизы, никто не мог смутить их россказнями о… пантере, которая якобы бродит по здешним лесам и поедает людей…

Кэтрин молчала, и Дик был вынужден продолжать.

— Конечно, дети часто выдумывают небылицы и пугают друг друга, но мальчики в один голос ссылались на вас. Они говорили, что именно вы рассказывали им о женщине с головой пантеры. Я понимаю, что родители готовы сочинить все, что угодно, лишь бы утихомирить сорванцов и уберечь их от опасностей, но разве вам не кажется, что ваша выдумка способна навредить мальчикам?

Дик откинулся на спинку кресла, донельзя довольный собой. Профессиональный детский психолог, да и только. Кто после такой речи посмеет утверждать, что Дик Тревис никогда в жизни не занимался воспитанием детей?

— А кто вам сказал, что это выдумка? — медленно проговорила Кэтрин. — Я бы ни за что не стала пугать детей просто так.

— Вы серьезно? — Дик не верил собственным ушам.

— Естественно.

— Но ведь… — он запнулся. — Это же полная чушь, Кэтрин! Вы же взрослая женщина, как вы можете верить суевериям?

В пылу негодования Дик и не заметил, как назвал Кэтрин по имени.

— Если бы вы прожили в Гленку с мое, вы бы тоже поверили, — вздохнула Кэтрин.

Дик был возмущен до глубины души. Кто бы мог подумать, что разумная современная женщин верит всяким легендам?

— Мне кажется, вы заблуждаетесь! — решительно сказал он. — И детям голову забиваете.

— Я всего лишь их защищаю.

Дик вытаращил глаза.

— Интересный способ защиты, — усмехнулся он. — Раз в Гленку опасно, почему вы не продадите его и не уедете отсюда?

— Кто же купит старый замок?

Кэтрин положила голову на спинку и повернулась к Дику. Ее густые волосы отливали золотом в свете свечей, и Дику на секунду захотелось забыть об их споре и просто прикоснуться к шелковистым прядкам…

— А вы когда-нибудь пытались его продать? — резонно возразил Дик.

Кэтрин подняла руку и потерла висок. Дик как завороженный следил за каждым ее движением.

— На самом деле Гленку — мой крест, — произнесла она наконец. — И боюсь, что мне придется нести его до конца жизни. Слишком много воспоминаний связано у меня с ним, и я вряд ли смогу с ним расстаться…

— Почему? — сердито воскликнул Дик. — Продайте его или еще что-нибудь, да и забудьте об этом!

— Вы принимаете мои дела так близко к сердцу, мистер Маллори, — лукаво усмехнулась Кэтрин. — С чего бы это?

Дик прикусил язык. О, она далеко не глупа, эта рыжеволосая красотка. Если он будет продолжать в том же духе, то выдаст себя с головой.

— Я переживаю за всех людей, к которым я… — Дик опустил глаза, — хорошо отношусь…

— Вы хорошо ко мне относитесь?

Дик вскинул голову. Этот томный ласковый тон, тонкие длинные пальцы, поглаживающие ручку кресла, копна волос, разметавшихся по спинке… Сомнений быть не могло — Кэтрин Колинворт в открытую заигрывала с ним.

— Да, — твердо сказал он. — И к вам, и к вашим сыновьям.

Кэтрин звонко рассмеялась, встала с кресла и потянулась всем телом медленно, сладко, будто высвобождая энергию, скрытую в недрах ее грациозного тела. У Дика пересохло во рту. Кэтрин словно забыла о его существовании, забыла о том, что он не сводит с нее восхищенных глаз. Она тряхнула головой, и густые волосы рассыпались по плечам, блестящий темно-рыжий водопад, в котором так и хотелось утонуть…

Буйные рыжие кудри, плащом окутавшие стройную фигурку, сумасшедшие глаза с прозеленью, смуглая, с медным оттенком кожа, ноздри, тонкие, трепещущие от гнева или наслаждения, улыбка, обольстительная и издевающаяся одновременно…

Молодой человек в поношенной холщовой одежде судорожно рисовал углем на каменном полу замка Гленку. Черный уголь крошился в пальцах, оставляя грубые неровные линии на камне, однако сходство портрета с оригиналом было потрясающе. Живое воображение расцвечивало для мастера рисунок яркими красками. О, он нарисует все в мельчайших подробностях: от кокетливых ямочек на щеках до маленького подбородка, от мизинчика до последней пряди роскошных волос… Нарисует и постарается выкинуть ее из своего сердца, чаровницу, проклятую колдунью, которая сводит его с ума своими насмешками и красотой…

Гулкие шаги по гладкому полу заставили художника прервать работу. Он морщил лоб и мучительно вслушивался. Кто вздумал потревожить его уединение в столь поздний час? Владельцы Гленку давно спят, утомленные роскошным пиром, их гости и подавно храпят в своих постелях. Может быть, мучимый жаждой оруженосец решил выпить вина из глиняного кувшина и заблудился в узких коридорах замка… Или несчастный влюбленный бродит в одиночестве, не в силах сдержать томление страдающего сердца…

Но нет, шаги человека легки и быстры… Это женщина идет через длинную анфиладу комнат в скромное убежище художника. Уверенная в себе женщина, которая знает каждый закоулок в замке и не боится потеряться в нем… Женщина, единственная из всех обитателей Гленку, которая может не спать ночами… Художник мял в руках уголь, не отрывая глаз от дверного проема, и с ужасом и нетерпением ждал появления ночной гостьи. Чутье подсказывало ему, кто она. Он боялся остаться с ней наедине, но еще больше боялся того, что ошибся, и не она сейчас спешит к нему…