Реквием по зверю - Марина Серова

которого определить было довольно затруднительно, тоже нестиранное сто лет, в нескольких местах было порвано. И эти лохмотья свисали почти до самой земли, да вдобавок еще и волочились по ней.

Нищенка стояла около дерева, сжимая в руках подобранный сук, и со злостью смотрела на меня.

Внезапно она заговорила:

— Ты кто такая? Че ты здесь делаешь? Зачем бегаешь за мной! — спрашивала она пропитым сиплым голосом.

— Так это не я, а ты бегаешь от меня, — спокойно ответила я ей.

— А че те нужно? — продолжала женщина спрашивать меня.

— Да просто поговорить с тобой. Да и спросить кое о чем, — ответила я.

— Ах, ты…

Нищенка, выругавшись матом, подняла сук-палку и стала ею замахиваться на меня. Я подпрыгнула и, крутанувшись на месте, выбила ударом ноги сук из ее рук. Лишившись своего единственного оружия, женщина пустила в ход свои руки. Она начала ими размахивать и подступать ко мне все ближе и ближе. При этом нищенка изрыгала такой трехэтажный, что ее бесценному лексикону мог позавидовать самый отъявленный матерщинник.

— Ты… такая! Че привязалась ко мне?! Твою… Ты кто такая будешь? — продолжала бушевать женщина.

Я поняла, что ее просто необходимо утихомирить, иначе это представление, которое она тут устроила, будет продолжаться до скончания века.

— Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

С этими словами я скрутила скандальную бабу и уложила рядом с деревом.

— Охолони немного, а то развоевалась и разошлась не в меру, — сказала я.

— А ты… Ты откудова навязалась на мою голову? Откуда свалилась? — запричитала женщина.

— Три дня назад тут произошло убийство. Привезли на машине из города мужчину и застрелили его. Ты видела, кто это был? — спросила я.

— Можа, и видела… только тебе-то что до этого? — ворчливо спросила женщина.

Она уже поднялась с земли и начала отряхиваться, хотя делать это было абсолютно бесполезно: чище она от этого не стала.

— А я частный сыщик и ищу преступника, который застрелил этого мужчину, — объяснила я и добавила: — Меня зовут Татьяна.

— Ой-е, так ты бы сразу так и говорила бы. Ежели б сказала, что поговорить тебе нужно, то и… А то драться начала, — с укором высказалась женщина.

— А я что же, не кричала разве тебе, чтобы ты остановилась? Так тебе начхать было на мои слова. Ты летела как угорелая. Ладно, чего теперь препираться. Ты лучше скажи, был тут кто-нибудь посторонний поздно вечером? Да, и как тебя зовут-то? — спросила я.

— Анька я! — выпалила женщина.

— Прямо так и называют Анькой? — усмехнулась я.

— А кто как. Кто-то Аннушкой называет, а кто-то, как мой сожитель, — Анькой! — с вызовом ответила женщина. — А про то, о чем ты меня спросила… да, приезжали сюда вечером три дня назад трое.

— Как «трое»? — не поверила я. — Видно, ты, Аня, что-то путаешь. Их же двое было: два молодых мужчины.

— Ага! Два молодых мужика — это ты верно говоришь, и еще с ними была молодая девка!

— Ты точно видела девушку, Ань? — еще раз спросила я.

— Да точно, я те говорю! Че я врать, что ль, буду? — с обидой проговорила Анна.

— Ну и что же ты видела, расскажи, пожалуйста, — попросила я.

— А ничего особенного. Один парень вышел из белой машины, потом открыл заднюю дверцу и выволок другого парня. А тут и девка эта выскочила, она на месте водителя сидела, машину, стало быть, вела. Вот. Парень, который выволок второго, достал пистолет и прострелил ему, второму то есть, колено. И тот упал.

— А дальше? Дальше что было? — поторопила я Анну с рассказом.

— А я знаю? — женщина пожала плечами. — Я, как только услышала первый выстрел, сразу побегла. Вот как от тебя сейчас.

— А что, был еще и второй выстрел? — спросила я.

— Был. Да только я уже далеко отсюда была, — ответила Анна.

— А ты можешь описать девушку и того мужчину, который выволок их спутника? Как они выглядели? — спросила я.

— Да ты что? Я же издалека их видела, толком-то и не разглядеть с такого расстояния. Да и не приглядывалась я, мне сразу страшно стало. Я ведь пришла на это место только для того, чтобы успокоиться. Потому как мой сожитель избил меня. Из-за того, что мало выпить ему оставила, твари эдакой. Как самому жрать, так он готов всю бутылку упороть, образина проклятая. Ну и вот, пришла я сюда, чтобы успокоиться, а тут такое!

— Я поняла. Значит, так, Аня, скажи, где ты живешь.

— А это-то тебе зачем знать? — удивленно и вместе с тем испуганно спросила Анна.

— Как это зачем? Ведь при тебе тому парню колено прострелили. Потом и убили. Значит, ты, Анна, свидетелем являешься, — объяснила я.

— Ну нетушки! Не буду я никаким свидетелем! Еще чего! Чтобы меня энтот парень с девкой тоже укокошил? Не-е, не хочу.

Анна замотала головой.

— Ты, Ань, давай не дури, — прикрикнула я на нее. — Не хочет она! В детском саду, что ли? Пойдешь, как миленькая. А если не пойдешь, то сама отвечать будешь по закону.

— Да ладно! Какой такой закон? Что это за закон? Я о таком и не слыхала, — начала бормотать Анна.

— Даже если ты ничего о нем и не знала, это ничего не меняет, — строгим голосом сказала я.

— Ну ладно. Чего уж тогда делать. Живу я на Садовой улице, первый дом. Анна Анатольевна Олейникова.

— Поняла. До свидания, Анна Анатольевна, — сказала я.

— Угу, — пробормотала женщина и быстро пошла вперед.

А я еще какое-то время постояла на месте и поразмышляла.

«Так, что же это получается? Константин Скорострельников должен был быть в загородном доме у своей матери, а оказался на Кумысной поляне, — подумала я. — Там он получает пулю в колено, а спустя минут шесть или семь — в область сердца. На что ушли эти минуты? Что можно сделать за это время? Ну, как вариант, вывернуть карманы у жертвы. Хотя для этого совсем необязательно было увозить Константина Скорострельникова в такую даль. Может быть, убийца проводил дознание насчет кода кредитной карты? Выяснял код от сейфа? Но, опять же, слишком много времени на это ушло. Хватило бы пару минут. Тем более что у Константина уже было прострелено колено. Смысл ему скрывать данные карты? На что он мог рассчитывать?»

С другой стороны, время, которое прошло между двумя выстрелами, было нужно самому убийце. Но с какой целью он соблюдал этот временной интервал? Ведь довольно рискованно было оставаться на Кумыске рядом с раненым Скорострельниковым. Что они могли там делать, убийца и Скорострельников? Разговаривать? Хм… И спустя несколько