Шаги в глубину - Сергей Цикавый

Судя по первому кадру, меня ожидала штатная съемка встроенной камеры скафандра. Метки в поле зрения говорили о скафандре высшей защиты — «чиф-скаф», «эл-эл-сек» или что-то в этом роде.

— Д-деньги я снял немаленькие, п-потом узнал — чьи. Это было… м-м-м… неп-приятно.

«Сколько же ты подгузников обделал, когда это понял, а?» Видимо, взгляд у меня получился красноречивым, поэтому Дональд скомкал объяснение:

— К-короче, тогда и решили м-меня устранить. Его М-меч поручил это дело…

Я подняла руку: малый явно куда-то торопился.

— Стоп-стоп, Дональд. Давай-ка проясним: откуда у фрилансера данные о денежных каналах канцлера Империи?

— Б-баронианцы. Его М-меч спихивал им старые технологии. Они на поверку оказались слишком старыми, и бывшие п-партнеры наняли меня…

Да, схема увлекательна — и так же маловероятна. Если что, мы с баронианцами воюем холодным способом, и на эдаком фоне торговля в верхах выглядит просто убийственно. Сказать обормоту, что его хотят убить не за деньги? Хотя… Он и сам, надеюсь, знает.

Пока Дональд распинался о тонкостях аферы, я его разглядывала: детали меня не интересовали, а вот общие ощущения — причем мои собственные — оказались неожиданно любопытны. Я сижу на замаскированном корабле, вокруг сплошные непонятности, капитана разыскивает Его Меч, нас вот-вот накроют, а на экране сейчас покажется что-то интересное… На фоне этого бедлама я, кажется, начала понимать, почему сбежала. Понимать, что лучшему пилоту, лучшей Алексе в галактике не хватало азарта. Вспомнилась сцена в кабинете у Хименеса, вспомнилось, как я хотела начать все сначала — и гори в аду эта состоявшаяся личность инквизитора. «Ты получила кое-что получше, чем чистый лист: чудовищный экипаж, вечный враг на хвосте — и плевать, что это не твой враг. Плевать на то, что это не твои интересы и не твоя игра».

Мерцал экран, Дональд все бубнил, а я жалела об одном: за такую интересную жизнь платой пошел мой Алый.

— …ее корабль рванул и рухнул на п-планету.

«Ох, я пропускаю».

— И что за планета?

— Б-безымянная, глубоко во фронтире.

— И ты спустился за ней, — кивнула я. — Зачем?

Дональд пожал плечами:

— Н-не знаю. Х-хотел добить. Наверное.

Болван, мало тебя по вселенной гоняли. Если твой «хвост» отвалился, дай вслед залп «линейкой» и уходи двумя прыжками в случайном направлении — вот и вся философия убегающего.

— И?

— И — в-вот.

Он наконец снял видео с паузы, и по экрану пошли помехи, потом открылось что-то похожее на корабельный люк. Дыхание человека в скафандре было прерывистым и тяжелым: Дональд волновался — и было от чего.

Корабль повалил при посадке хрупкие на вид желтые стебли, больше похожие на кристаллы. Целый лес ветвистых друз уходил к скалам, из которых хлестали парогазовые потоки. Серо-синяя мелкая взвесь в воздухе, розоватый диск светила невысоко над хребтом буйного камня, и облака-ленты от горизонта до горизонта.

Страшные красоты, неприятная, больная какая-то цветовая гамма. Хотя в сторону лирику: физика на этой планете тоже радовала. По периметру картинки скафандр выдавал данные о среде — какой-то дикий изотопный коктейль газов, все активное. И фон был под стать.

— Это что?

— Это в м-микрозивертах в час.

Значение изрядно напрягало, я бы и шагу не сделала по такой планете, а этот балбес вышел наружу, прямо на обломок чужого корабля.

— Ты совсем ушибленный, что ли? Собирался в этом лесу искать Лиминаль?

— Я ее в-видел, когда приземлялся.

Дональд смотрел на экран слегка растерянно. Так смотрят на детские фото: связано с ними много, они тебя смущают, это твоя история, и тебе неловко показывать их кому-то. Но ты ведь взрослый, и уже прорезалась потребность поделиться с кем-то своим детством.

«Да. Тяжелое детство».

— Знаешь, Дональд, я догадываюсь, чем кончится фильм. Лиминаль заманила тебя на эту планету, верно?

— См-мотри.

В прицельных метках стояла знакомая фигура. Ветер трепал короткие белые волосы и длинную косичку, ветер хлестал ее сотнями зиверт в час — даже для Лиминали это перебор. Щиты скафандра натурально трещали под натиском радиации, и я решила, что рядом с этой системой рвануло что-то крупное, а может, это вообще система нейтронной звезды.

Больная жизнь вокруг завораживала. На фоне оттенков желтого испорченный скафандр Лиминали выделялся грязной кляксой. Дональд поднял в поле зрения камеры турбоплазменный излучатель — такого хватит, чтобы испарить штурмовой челнок. Здесь в прицеле была только худая девушка в дымящемся коллоидном скафандре: скафандр не выдерживал насыщенного облучения.

По сенсорам бил ветер, что-то ревело вдалеке, а Дональд все медлил с выстрелом.

«Ну же, давай».

Боже, что за хреновый триллер.

Обормот поднялся чуть выше, и стало видно, что Лиминаль остановилась над берегом чего-то — назвать это водой язык не поворачивался. Лужа дрожала, над ней поднимался пар, за паром виднелись знакомые дрожащие кристаллы. Больные цвета, совсем-совсем чужая человеку симметрия во всем.

Медленно, будто в густой жидкости, Лиминаль обернулась к Дональду, и излучатель дрогнул.

Из глаз девушки текла кровь. Кровь сразу застывала, но на ее место выползали новые капли. Скафандр мигал, по сути, на ней вообще уже не было защиты, только облако частиц вокруг тела.

— Как… Как здесь красиво.

Голос был тихим и ужасно удивленным, этот голос будто привыкал к самому себе.

Лиминаль опустилась на колени и провела ладонью по песку. Я поморщилась: этот песок можно прессовать в ТВЭЛы и продавать отсталым мирам. Голая белая ладонь, играющая с песком, — и бегущие цифры в уголке картинки.

«Бр-р-р».

— Кто ты?

Коленопреклоненная девушка подняла руку, и между пальцами посыпался легкий песок. Песчинки летели прочь, а Лиминаль смотрела прямиком в прицельную метку излучателя. Метка дрожала крупной дрожью, словно перепила накануне.

— Кто я?

Изображение окрасило алым, и запульсировала надпись: «Щиты перегружены! Обеспечьте…» А потом картинка пропала. Как скучно, подумала я. Развязку можно додумать: Дональд, обливаясь потом и обделываясь на ходу, затащил эту непонятно почему живую милочку на корабль. Дальше логике и здравому смыслу места нет вообще: Лиминаль выжила.

Конечно, за то, что Дональд сохранил «последнюю из», — честь ему и хвала от «Книги утерянных видов», но глупо-то как.

— Она н-ничего не помнит, — грустно сказал Дональд.

«Тебе повезло, обормот».