Шаги в глубину - Сергей Цикавый

Враг был в белом костюме с черными вставками. Враг был вооружен изогнутым клинком из структурированного вольфрама, и это неожиданно, но не летально. Всего-то и осталось решить: убить его или взять в плен? Пока я парировала выпад, решение пришло само. Виртуальный интеллект корабля решил сыграть в старую игру, в какую играют корабли с абордажными командами: гравитацию на ноль — и вперед, голубчики, кувыркайтесь. Тем более что обормот в белом, похоже, ждал чего-то такого и замер. Ну а я замирать не стала. Я, собственно говоря, немного училась мукоодо.

В невесомости главное что? Правильно использовать непривычное ускорение и крайне полезное окружение, будто ты шар, а вокруг стенки бильярдного стола, а сукна нет, и луза одна, и эта луза отстреливается или машет мечом, а тебя словно едва-едва поддели кием. Нет скорости, нет драйва, зато какое поле для пластики. Кувырки, толчки, подачи — и все это на восьми условных уровнях вокруг врага, который осторожно движется, чтобы не отлететь, куда не надо.

И он отлетит, конечно, отлетит, но только туда, куда надо. Мне.

С таким умным кораблем ты мне нужен, обормот. Очень нужен, по крайней мере, поначалу.

Еще кувырок, лезвие проходит под грудью — ого, да это прямо предварительные ласки, обормот. Лови. Тычок ногой под основание шлема — и мы разлетаемся. Разлетаемся? Ха, да ладно, скорее расползаемся, но он ухитрился потерять клинок.

Теперь от стены — и лови меня.

Я ухватила его — вертящегося, потерявшего координацию. Под рукой — раз, вибронож к горлу — два. Активировать голосовой интерфейс — три.

— Прекращаем сопротивление и возвращаем гравитацию. Быстро.

Черное забрало смирно висело в воздухе и шумно дышало: он тоже включил голосовой режим шлема, но молчал. Только тут я поняла, что что-то не так, а заодно сообразила, что за скафандр на противнике. Всего-навсего рабочий костюм техника, а такому в правую руку интегрирован контактный сварочный резак. Температура — тринадцать килоградусов, и излучатели этой штуки сейчас торчат у меня под шлемом.

Мы медленно кружились между полом и потолком, и мне как будто только что надавали всей массой «Тени» по голове. Сердце глухо билось, сердце отдувалось за мозг, который оказался поразительно тупым.

Вся эта чушь: спецпластовые захваты, гравитационные игрушки, вольфрамовый клинок, неуклюжесть — все только для того, чтобы сунуть мне к горлу контакты обыкновенного резака и ждать, отсвечивая глянцевым забралом. Такими сварщики аварийно латают сверхпрочную органику, когда нет времени ждать. Такими запекают самонадеянных спецназовцев. Я убью его мгновенно, он меня — столь же быстро.

Чистый, классический, охрененно красивый и изящный пат.

И знаете, мне на какое-то мгновение стало обидно и страшно. Обидно — это понятно почему. А страшно оттого, что этот обормот — там, за забралом, — знал, что едва я войду в корабль, ему не победить. Он все это знал и пошел в бой, рассчитывая именно на пат.

И это интересно.

Он понял: не сможет убить меня. Он понял: не будет диалога с капитаном, у которого астероиды размололи подбитый корабль.

Он, обормот, все понял — и вынудил меня к диалогу.

— Что предлагаешь, умник?

Тишина, тяжелое дыхание, он только что слюну не сглатывает. «Да что ж ты за слабак?»

— Ты жив?

Говорить с излучателями у головы — затея не из приятных, как и ему с виброножом у горла. Но говорить придется.

— Жив, — сказал голос. Хриплый от напряжения и невыразительный.

— Молодец. Ну и что предлагаешь?

— П-предлагаю мир.

— А смысл?

— Оба останемся в ж-живых.

— И что мешает мне убить тебя, едва мы опустим оружие?

— После этого ты п-проживешь не очень долго.

«Допустим. Мина на корабле. Сообщники?.. Нет, сомнительно, на меня бы уже напали. Значит, мина, настроенная на его витаконтроллер, например». В принципе, если он так все хитро сложил с разговором и боем, то мина может быть и не одна.

— Подозреваю, что я тебе зачем-то нужна.

Тишина.

«Он что, дурак?»

— Ва-обще-то нет. Я не думал, что ты н-настолько хороша.

Ба-бах. Еще один удар «Тенью» по темечку.

— Чего? Да ты что, охренел? А резак?..

— Контактный ск-кафандр сожгло. Ты как раз в-влезла через отсек, где он л-лежал.

— Но…

— Если бы я знал, что ты спецназовец, я бы просто раздавил тебя силовыми переборками.

Х-хах… Ха. О господи ты боже мой. Какой идиот.

— Ты дурак? В полу тоже есть переборки?

— Н-н… Нет.

Меня сейчас разорвет. В груди будто скакали черти, будто искрились десятки искорок, мне никогда еще в жизни не хотелось хохотать в таком идиотском положении: с резаком у головы вися в невесомости, с дураком чуть ли не в обнимку.

— Убирай оружие. Я тебе верю.

— Н-насчет чего? — осторожно спросило забрало.

Видимо, я слишком весело это сказала.

— Насчет того, что твоя смерть мне ничего не даст. Давай на счет «раз».

— Д-давай.

«Интересно, откуда ощущение, что я схожу с ума?»

— Раз!

Я втянула клинок, он убрал руку, мы разлетелись, а потом он громко сказал:

— «Т-телесфор», статус гражданский. Г-гравитацию.

И уже падая на пол, я услышала приятный женский голос:

— Принято, Дональд.

Стол был блестящим, красивым и широким. Последнее особенно важно, потому как по другую его сторону сидел Дональд, и мне бы очень хотелось иметь между нами существенное препятствие. Это чтобы было время подумать, а так ли я хочу его придушить.

Балбес сбросил скафандр и теперь неловко ежился в летном комбезе с широким круглым воротом. Комбинезон был сер, затерт, а в паре мест и вовсе пропален. И уж чем в быту можно прожечь эту ткань, я не в курсе. Дональд оказался парнем примерно моих лет, худым — ключицы аж торчат. Лицо не сказать, что прямо симпатичное, но в целом вполне милое: весь такой гладенький, чисто выбритый и нос умеренной курносости. Я мысленно поставила ему тройку с плюсом: плюс накинула за глаза. Пальцами пианиста парень сейчас нервно отстукивал по столу.

Блестящему, красивому и широкому.

«Mein Gott, как бы удержаться?»

— Прекрати.

Он едва заметно вздрогнул.

— Что? А, да…

— Итак. «Дональд», значит?

— Д-да.

Поначалу я списала заикание на шок, но с каждой новой его репликой крепла уверенность, что это просто дефект речи. Видимо, его выращивали на планете, где перебили логопедов.