Вперед к спасению души - Роза Звягина

– Да, я продаю свои картинки, может, и не так много выручаю за них, но на жизнь мне хватает. Это не повод обвинять меня в краже. А тебя просто заедает, что я никогда не прошу у тебя денег! – Старший сын вздохнул. – Ну почему ты никак не поймешь, что не в деньгах счастье? И не в дорогих побрякушках. Ну пропали, да и черт с ними.

Матвей стоял у окна и молчал.

– Матвей, а ты почему молчишь? – уже не так грозно спросил отец, младшего сына он любил больше, тот всегда был послушным и серьезным, хоть и слыл маменькиным сынком, но теперь, когда Ирэны не стало, Горинов чувствовал за него ответственность. – Что ты думаешь по этому поводу?

Стефан саркастично засмеялся и покачал головой:

– То есть, его ты не обвиняешь? Лишь спрашиваешь мнение?

Матвей тоже встал и заходил по кабинету, немного нервничая.

– Папа, а ты не допускаешь мысли, что эти украшения могли быть на ней? – высказал он свою версию.

Борис скорбно посмотрел на сына и закрыл лицо руками.

– Да, конечно, ты прав. Ведь в тот день был праздник. А по праздникам она всегда надевала самые любимые драгоценности.

Стефан рассмеялся:

– Ну-ну, возможно. Но возможно и другое. Зная нашу маменьку…

И тут Стефан заметил сумасшедший взгляд брата, он тут же заткнулся и поспешил исправиться:

– Хотя, учитывая, что у вас здесь творится черте что…

– Да, это действительно, черт знает что! – Отец вскочил и направился на выход. – Все, мне некогда. Дела не ждут. Это вам, бездельникам, делать нечего. Кстати. – Борис остановился и посмотрел на старшего сына. – Степан, мы в прошлый раз не договорили…

– Меня зовут Стефан, – спокойно отрезал тот, как обычно, перебив отца, – и мне некогда разговоры разговаривать, я хоть и бездельник, но выставка там, в Гданьске, сама себя не откроет.

– Ой, брось, – сморщился отец и резко махнул рукой, – твоя мазня потерпит. Тут на кону более серьезные дела.

– Пап, мне твои дела…

– Стефан! – гаркнул отец, не давая продолжить. – Мои дела – это и твои дела тоже! Ты знаешь это. А потому завтра жду тебя в офисе в восемь утра, – отрезал тот, повернулся и вышел за дверь.

– Эй, эй! – побежал вслед за ним Стефан. – Зачем в офисе? А дома нельзя? И почему так рано?

Но отец уже ушел, даже не оглянувшись.

– Перестань сопротивляться, Стеф, – догнал его Матвей. – Ты же знаешь, отца лучше слушаться.

– А то что? Без наследства оставит? – рассмеялся братец. – Да плевал я…

Он действительно сплюнул и пошел прочь.

На следующий день часам к десяти Стефан все-таки явился в офис и предстал пред очи отца, но это лишь образно говоря, на самом деле, тот сидел к нему спиной и смотрел в окно, даже не услышав, что кто-то вошел.

– Привет. Все по маме горюешь? – с присущей ему ехидцей спросил Стефан.

Отец резко повернулся:

– А ты, я смотрю, нисколько?

Стефан не ответил, в ответ спросил сам:

– Папа, а можно вопрос?.. Ты видел ее мертвой?

Отец вздрогнул:

– Даже если не видел, что это меняет? И все равно я очень переживаю, в отличие от тебя.

– Ну почему же? – обиженно выпятил нижнюю губу сынок. – И я скорблю. Только я не выставляю это на показ, в отличие…

– Стефан! – прервал сына Борис. – Давай на время заключим перемирие. – Он сморщился, приложил руку к сердцу и достал из ящика стола пузырек с таблетками.

Стефан встревожился, кажется, отец не притворяется.

– Тебе плохо? – нахмурился он.

– Ерунда, сейчас пройдет. Послушай, я тебя прошу помочь. Помоги с делами, это ненадолго.

– Но я не могу! У меня выставка через две недели!

– Ничего страшного, выставка может подождать. Я один не справляюсь.

– Но почему не Матвей?

– У Матвея достаточно обязанностей. Я не хочу его перегружать.

Стефан снова хотел сказать что-нибудь едкое, но сдержался.

– Ну хорошо. Если на время, то я помогу. Но у меня только неделя.

– Думаю, этого достаточно. Садись, – указал отец на кресло.

Стефан нехотя сел и приготовился слушать.

– У нас есть небольшие проблемы и надо, как можно быстрее решить их. Ты знаешь, что наша компания связана контрактами со многими фирмами здесь и за рубежом.

Стефан только кивнул.

– Так вот. Клиенты от нас потихоньку уходят. Несколько московских компаний, наших конкурентов, похоже, договорились между собой и здорово под нас копают, перетягивают клиентов, и делают это с определенной целью.

– Слить компанию?

– Скорее, обанкротить и купить за бесценок. Если их сейчас не остановить, то все может кончиться плачевно.

– Погоди, ты хочешь сказать, что я должен усмирить кого-то в Москве?

– Тебе нужно только съездить, поговорить по душам с одним нашим старым знакомым Стасом Пороховым и постараться расположить его к себе. Все, что от тебя требуется, это договориться с ним о встрече здесь, в Питере. А дальше моя забота. Для приманки я дам тебе один договор, условия которого его точно заинтересуют.

– И всего-то? – удивился Стефан.

– Да. Раньше мы ладили, но как только он уехал в столицу, сразу возомнил о себе… Не идет на контакт, вообще общаться не хочет! А я мог бы его заинтересовать и перетянуть на нашу сторону. Вместе с ним мы бы стали намного сильнее. Для этого мне необходимо поговорить с ним тет-а-тет. Сам я не могу поехать, сам понимаешь – траур, но знаю, ты единственный, кто может справиться с таким заданием. Конкуренты хитры и, если разгадают наш ход, то будет только хуже. Я очень надеюсь на твое чутье.

– Ой, брось эту дешевую лесть, – сморщился сын.

– Стефан, ты опять? – хлопнул по столу Горинов. – Матвей не сможет. Он практик.

– Ага, а я теоретик.

– Ты творческая личность. У тебя подвешен язык, и ты умеешь убеждать.

– Хорошо, папа… Я понял. Раз так, могу я тебя взамен попросить кое о чем?

– Слушаю, – насторожился Борис.

– Я уверен, что тебе доложили о вчерашнем инциденте.

– Ты про вашу драку? Пустяки.

– Я про Арину, Матвея и нашу новую горничную.

Горинов устало вздохнул и отмахнулся:

– А, ты об этом? Ее надо уволить и нечего тут думать.

– Я так и знал. Потому и обращаюсь к тебе. Девчонка тут ни при чем, это Матвей с катушек слетел из-за… – Он чуть не сказал «из-за нее», но вовремя остановился. – Ну неважно. Просто я имею виды на эту девчонку, и прошу тебя оставить ее в покое.