Тайский талисман - Лин Гамильтон

Хотя по большей части предметы искусства были азиатскими, над лакированным сундуком висели два написанных маслом портрета предков, какие ожидаешь увидеть в обшитом дубовыми панелями зале какого-нибудь баронского поместья.

— Благодарю вас, — сказала Вонгвипа. — Мне лестно слышать, что знаток антиквариата и старины так высоко отзывается о нашем доме.

— Моя жена сама занималась оформлением, — сказал подошедший поздороваться с нами мужчина. — Благодаря ее эстетическому вкусу интерьер выглядит именно так. Меня зовут Таксин, — представился он, — и я очень рад познакомиться с мачехой мисс Дженнифер.

Опять это ненавистное слово, которым Клайв язвил меня. Я ей не мать, не мачеха, я жена ее отца, вот и все.

Кхун Таксин оказался не так стар, как говорила Дженнифер, но ему было, на мой взгляд, не меньше семидесяти пяти. Его явно высокое положение в этой комнате говорило о том, что мне следует сделать вей, но я всегда отнюдь не уверена, что это уместно. Иностранцы зачастую допускают здесь промах. Нужно сложить ладони и поднести пальцы к подбородку, но существует масса условностей, связанных с тем, кому делать вей и когда. Я обычно стою, недоумевая, что делать с руками. Однако моя неловкость быстро прошла, потому что Таксин пожал мне руку, а потом жестом велел официанту принести мне бокал вина.

— Это Прапапан, — сказал он, когда мимо пробежала девочка пяти-шести лет. — Мы называем ее Оун. В переводе на английский Толстушка. Дело в том, что она родилась очень худенькой, и мы тревожились за нее. Толстушкой прозвали для того, чтобы она росла большой и сильной. Как видите, — заметил он, когда девочка сунула в рот горсть арахиса, — мы преуспели. Хватит уже, Оун, — снисходительно обратился он к ней. И сказал мне: — Я считаю счастьем иметь в своем возрасте маленькую дочку.

Чат был в темном костюме и белой рубашке с галстуком. Едва он бросил взгляд на Дженнифер, на лице его появилось выражение томящегося от любви юнца. Вместо того чтобы встать рядом с ней, он стоял там, откуда мог только смотреть на нее. Это было очень учтиво. Увидев, что я наблюдаю за ним, он покраснел.

— Это наш сын Дусит, — сказала Кхун Вонгвипа, представляя молодого человека лет семнадцати-восемнадцати. Дусит был необщительным, чуть ли не угрюмым, но, поймав взгляд отца, сказал несколько вежливых слов приветствия, а потом продолжил играть на компьютере.

Ютай, секретарь семьи, подошел, поздоровался и спросил, как я провела день, потом меня представили еще одной паре, Сомпому, его жене Ванни, довольно крупной женщине в шелковом сари, и их дочери Ну. Девушку по имени Бусакорн представили как друга семьи. Надо сказать, она была довольно невзрачной, однако очень хорошо выглядела в красно-золотистом пасин, очень похожем на одеяние Вонгвипы. Ее сопровождал отец, Кхун Вичай, довольно красивый человек, насколько я поняла, деловой партнер Таксина. К моему громадному облегчению, по-английски говорили все, даже маленькая Толстушка.

* * *

Стол был накрыт на двенадцать персон, но за ним легко могло поместиться еще столько же. Этот невысокий стол в азиатском стиле и с искусно скрытым понижением позволял сидеть за ним на западный манер, и я, женщина среднего возраста, была очень этим довольна. Мы сидели на подушках из золотистого шелка с мон кванг, или подушками пирамидальной формы из той же ткани, которые служили подлокотниками и спинками. По краям стола тянулась красно-золотистая антикварная шелковая дорожка, устланная листьями банановой пальмы, на каждом листе был цветок красного лотоса, основания их покрывали орхидеи и гардении. Побеги жасмина были сплетены в цепочки, служившие кольцами для салфеток. На каждом месте были приборы, бронзовые, а не серебряные, хрустальные бокалы с золотым ободком и красивые фарфоровые тарелки красного, зеленого и золотистого цвета. Края их были украшены стилизованным цветком лотоса, очень живописным, и я с трудом удерживалась от того, чтобы не перевернуть одну из них и прочесть название фирмы-изготовителя в надежде приобрести партию для своего магазина.

— Вижу, вы любуетесь фарфором, — сказал сидевший слева от меня Ютай. — Эту форму создала сама Кхун Вонгвипа. Фасон называется «чайвонг», предназначен только для семьи.

Значит, для магазина их не приобретешь, но я надеялась, что мы с Кхун Вонгвипой сможем заключить сделку, раз она способна создавать такие вещи.

— И она сама сегодня убрала стол цветами.

— Очевидно, Кхун Вонгвипа необычайно талантлива, — сказала я.

Я остро завидовала всему: ее несомненным талантам, ее дому, антиквариату, жизни в богатстве, хотя отнюдь не в праздности. И, очарованная всем, что видела, лишь через минуту-другую заметила, что Кхун Вонгвипа и Бусакорн рассадили всех определенным образом. Я всецело за то, чтобы каждый сидел на своем месте, но тут, я не сомневалась, они умышленно хватили через край, и это вызывало смутное беспокойство. Бусакорн сидела на почетном месте по правую руку от Кхун Таксина, рядом с Чатом, а Дженнифер — на противоположном конце стола от своего поклонника, между Сомпомом и Ванни. Вичай, отец Бусакорн, занимал другое почетное место по правую руку от Вонгвипы. Дженнифер как будто избавилась от своего прежнего страха и оживленно разговаривала с Сомпомом. Я сидела по левую руку от Таксина, Бусакорн редко обращалась ко мне. Казалось, она вообще почти не разговаривала. Слева от меня сидел Ютай.

— Давно вы работаете секретарем? — спросила я его, делая первый шаг в разговорной игре, который мог показаться ничего не значащим.

— Восемь лет, — ответил Ютай. — Поначалу я был делопроизводителем в «Аюттхая трейдинг», но Кхун Вонгвипа, можно сказать, открыла меня и предоставила место заведующего канцелярией, а потом своего секретаря. Кхун Вонгвипа очень добра и великодушна, как и остальные, со мной обращаются почти как с членом семьи.

— Полагаю, имя Уильям Бошамп ничего вам не говорит, — сказала я.

После заметной паузы он ответил:

— Как будто нет. А должно бы?

— Думаю, вряд ли. Просто этот человек арендовал торговую площадь у «Аюттхая трейдинг», но когда я пришла в его магазин, он был закрыт. Бошамп мой коллега, антиквар из Торонто, и я, поскольку нахожусь здесь, хотела повидаться с ним. Подумала, может, вы случайно знаете, куда он переехал.

— Кажется, мне это имя незнакомо. У «Аюттхая трейдинг» много недвижимости. Но, пожалуй, завтра я смогу заглянуть в файл, посмотрю, что удастся найти. Я не припоминаю этого имени.

— Кого вы ищете? — спросил Кхун Таксин, сидевший во главе стола справа от меня. Видимо, он плоховато слышал, потому что приставил ладонь к уху.

— Уильяма Бошампа, — ответила я поэтому довольно громко. Все головы повернулись в мою сторону. Я не была уверена, но, казалось, это имя вызвало общий интерес.

— Да-да, — произнес Кхун Таксин. — Мы знаем мистера Уильяма. Он был у нас в доме. Ты помнишь его, Ютай.

— Это было давно, — сказала Кхун Вонгвипа, сидевшая на противоположном конце стола, прежде чем Ютай смог бы ответить.