Горгона и генерал - Тата Алатова

сверкнула в её ладони.

— Ого, — вскинул брови Трапп.

Горгона встала и скрылась за толстым стволом дуба.

— Я понял, дорогая, — вздохнул он, — гостей принимать мне. Интересно, что у нас с ужином?

Он вышел во двор как раз в тот момент, когда Эухения открыла ворота перед всадниками.

Шарль Стетфилд, влюбленный пасынок гангрены.

А вот второй…

Второго Трапп не видел уже десять лет, но узнал в один короткий взгляд.

Мальчишка Стетфилд отправился из Изумрудного замка вовсе не в столицу, просить милости для своей возлюбленной гербициды.

Он отправился к своему другу детства, чтобы рассказать тому, где находится его старший брат.

— Чарли, мать твою, Трапп!

Он вытянулся и возмужал, и уже ничего детского не осталось в этом характерном лице с тяжелым, как у всех Траппов, подбородком.

— Бенедикт, — улыбаясь от уха до уха, воскликнул Чарльз.

И бросился в генеральские суровые объятия.

— Эухения, чтобы тебя черти слопали! — завопил Трапп. — Займись лошадьми. И принеси нам бочонок того великолепного бренди, который закопан в грядках с морковью.

— Перекопать грядки с морковью, — сказала сама себе Гиацинта, приближаясь к ним.

Она расстаралась на славу, быстро организовав роскошный ужин.

— Представляешь, как я обалдел, когда ко мне примчался Шарль и сказал, что видел какого-то бородатого бродягу, имевшего наглость представиться генералом Траппом. Шарль сначала даже не понял, о ком идет речь, до того омерзителен был тот бродяга! — взахлеб рассказывал Чарли, с удовольствием поглощая пищу. Его глаза уже блестели от выпивки, а улыбка не сходила с лица. — Я сразу сказал Алисии, что в этой стране есть только один сумасшедший, способный присвоить себе это имя.

— Алисия?

— Моя жена, — казалось невероятным, что улыбка Чарли могла стать еще шире. — Она тебе понравится.

— Правда?

— На прошлой неделе я стал дедушкой!

Вот что бывает, когда женишься на вдове на 15 лет старше тебя.

Гиацинта на противоположном конце стола весело округлила глаза.

Шарль смотрел на неё с таким обожанием, что даже не мог притронуться к ужину.

— Сколько всего у твоей жены детей? — спросил у брата Трапп.

— Четверо, — безмятежно отозвался он. — Джоанна, старшая, замужем за священником. У неё родился мальчик. Трое младших пока живут с нами. К зиме мы ждем своего первенца, — и он снова ослепительно улыбнулся.

— Рад, что ты стойко переносишь наказание короля.

— О, иногда Его Величество не ведает, что творит.

— Очень в этом сомневаюсь, — откликнулась горгона.

— А вы? — Чарли перевел на неё взгляд, словно только заметил одну из самых ослепительных женщин страны. — Как это вы оба оказались в одном замке?

— Это трагическая случайность, — ответила она с легкой гримаской.

— Полагаю, мой брат расценивает ваше общество как благословение, — галантно произнес Чарли.

— Да нет, — подумав, ответил Трапп. — Трагическая случайность.

Шарль посмотрел на горгону с тревогой.

— Он же не доставляет вам неудобств, правда?

— Нисколько, — с полным равнодушием ответила Гиацинта. — Мы же поделили этот замок. Там — половина Траппа, а здесь — моя.

Шарль так душераздирающе вздохнул, что стало понятно: выставить его во второй раз отсюда будет непросто.

Горгулья посмотрела на него с ледяным презрением.

— Как так получилось, что вы, вместо того, чтобы отправиться к королю, о чем я вас просила, притащили сюда очередного Траппа, о чем я вовсе не просила?.. О, Чарльз, я рада с вами познакомиться, но я ожидала от Шарля другого, понимаете? — с чарующей улыбкой пояснила она.

Разница между холодом и благожелательностью была столь велика, что даже генерала пробрало. А уж на Шарля и вовсе стало жалко смотреть.

— Я просто подумал… Чарли мой друг, понимаете? А это его брат, пропавший десять лет назад… И… — пролепетал бедолага Стетфилд, становясь таким же белым, как и усыпанная белилами гематома.

— Не надо думать, — жестко отрезала Гиацинта. — Завтра рано утром вы отправитесь в столицу и сделаете все, что нужно.

Она с минуту внимательно смотрела на Шарля, а потом вдруг улыбнулась и протянула ему руки.

— О, простите меня, — воскликнула Гиацинта с пылким раскаянием, — я становлюсь сама не своя в этом захолустье!

— Нет, это вы меня простите! — вскричал Шарль, падая перед ней на колени и осыпая страстными поцелуями увешанные тяжелыми перстнями пальцы.

Оба Траппа закатили глаза.

После ужина генерал потащил брата в свою башенку.

Здесь, на открытой площадке, их могли услышать только птицы.

Ну, может быть, еще звезды.

— Расскажи про отца, — попросил Трапп.

Чарли, усталый, сонный, пьяный, завалился на тощую перину.

— Господи, — простонал он, — как на камнях спать!

— Постель твоей вдовушки куда пышнее?

— Даже не сомневайся в этом. А с отцом… в последний раз мы так разругались, что я уже два года с ним не разговариваю.

— Из-за меня?

— Из-за тебя.

— Напрасно, — Трапп уселся на теплый камень, вытянув ноги. — Наш отец — старый лис. Он знает, что делает.

— Он отказался от тебя!

— Пфф. Какой смысл прыгать с обрыва всем вместе, трогательно взявшись за руки? Но скажи мне, когда отец ушел с должности?

— Написал прошения об отставке в ту же ночь, когда тебя отправили в ссылку. Уехал из столицы так спешно, что даже не попрощался с королем Джоном лично. И с тех пор вот уже десять лет и носа не высовывает из Джентри.

— Самое дальнее наше поместье.

— А меня отправили в интернат для мальчиков! — в голосе Чарли послышалась обида.

— Ты там познакомился с Шарлем Стетфилдом?

— Шарль и Чарли. Одинаковые имена. Он прибыл в интернат в последний год моего пребывания там. Несмотря на то, что он младше, мы быстро стали неразлучны. Его отец спешно женился и убрал Шарля с глаз долой. А уже через год пришло известие о том, что маршал погиб на охоте. Шарль немедленно обвинил во всем мачеху и поехал ей мстить… с тех пор прыгает у ног этой женщины, как восторженный щенок.

— Как мило. Не знаешь, где маршал Стетфилд нашел Гиацинту?

— Никаких подробностей. Шарль тогда говорил, что она появилась из ниоткуда. Как злая ведьма.

— Понятно, — Трапп зевнул. — Последний вопрос. Что слышно о Розвелле?

— О ком?

— Раньше он возглавлял личную охрану короля.

— Не знаю такого. Мне же теперь запрещено появляться в столице, и я далек от всяких придворных дел. Мы с Алисией живем скромно и тихо, и по правде говоря, твоя тюрьма куда роскошнее моего дома.

— Завтра вы с Шарлем уедете.

— Нееет, — совсем, как в детстве, капризно протянул Чарльз. — Я только приехал. Я хотел бы побыть с тобой подольше.

— Тебе надо внуков растить! И, Чарли, постарайся убедить своего друга, чтобы он не упоминал моего имени в столице.

— Думаешь, его тоже женят