Цветы привидений - Алинда Ивлева

пытались выкупить клад у наших еще до войны. Через американского миллионера, с которым сотрудничали большевики. Но советские археологи сделали все, чтоб этого не произошло. И до сих пор неизвестно, где этот клад находится.

— Илюх, так интересно, ну ты мощь. Как все это можно запомнить?

— Просто интересовался, вот ты же все знаешь про футбол, спроси тебя, кто стал чемпионом России в 2000 м году, ты и ночью ответишь, так же?

— Ну да, Спартак, — гордо ответил Пашка, сразу став выше.

— А я про что!? Прикинь, Таракан был настолько помешан на этой идее, что зимой, кажется в 42 м, снял с удара на Москву танковый корпус и отправил его на Рязань. Защищать отряд Аненербе, рыскающего там в поисках меча. Типа меч всевластия, у кого он есть- утого власть над всеми народами. Агриков меч. Нацисты были уверены, что его изготовили кузнецы Готии. Че этот меч делал в Рязани, вообще не ясно? Но…что удивительно, читал, будто в 1978 году под Старой Рязанью действительно был найдено святилище древнее, деревянные столбы сохранившиеся, они окружали ритуальное захоронение. А в нем обнаружили прах человека с остатками сосуда. А делалось все это лишь с одной целью — подтвердить превосходство арийской расы.

— Мы то, когда флаг на Рейстаг воткнули, именно это и доказали, Илюх, ну скажи, че они проиграли войну, если у них столько магических штуковин было?

— Наши маги и артефакты, которые они не нашли, сильнее, — на полном серьезе заявил человек- энциклопедия. Они же в Крыму еще искали готскую траву бессмертия. И не нашли. Еще эту траву называли скифской. можешь представить, что даже Ленин интересовался травкой и начал организацию экспедиции во главе с Барченко. Но не дожил. Я уверен, мы знаем обрывки правды. Уверен, что в Крыму много тайн похоронено. Вместе и депортацией с Крыма этнических немцев. Поэтому в 50-х дал задание своим спец-службам переписать историю Крыма. Так и исчезли готы и многие тайны, с ними связанные из всех источников.

***

Красноствольные стройные осины, усыпанные золотистыми монистами, остались позади. Тропинка потерялась между кустами. Ребята не заметили, как ушли в низину. Одежду начал хватать шиповник, будто не пуская дальше. Илья решил не продираться сквозь колючки, и махнул рукой наверх:

— За разговорами залезли в дебри.

— Смотри, Илюх, че за изюм? — Пашка сорвал продолговатую ягоду черничного цвета, будто покрытую парафином.

— Жимолость изюмная, корни её ядовитые, а ягоды полезные, природа такая выдумщица, — Илья вырвался из объятий дикого шиповника и подошёл к другу. Пашка уже закинул ягоду в рот. Илья снял очки и протёр стекла краем куртки. Пригляделся к поклеванным темно-синим плодам: — Скворцы или дятлы полакомились, есть точно можно, но не много, у тебя ж с желудком проблемы. Не налегай.

— Да, вроде вкусно, на ежевику похоже, но горчит. Много не сожрешь, — Пашка высунул синий язык.

— А вы шо не тикаете? На партизан не похожи, да, какие партизаны в степи, — голос за спиной приблизился. — Шпионы, вона одежа не нашенская, — парни застыли, непроизвольно руки поднялись вверх. ⠀ Сухо щёлкнул предохранитель, Илья глянул через плечо, но звук распознал сразу:

— У чувака "папаша".

— Че это?

— Раритет, пистолет-пулемет Шпагина, похоже, наш, из копателей, — Илюха расслабился, медленно повернулся и оторопел. ⠀ На него глазело дуло. Ствол не был ржавым, блестела чёрная сталь, ложе из берёзы целехонько. "Как это возможно?". ⠀

— Кто такие? Эй, второй, вертайся к лесу задом, ко мне передом, — приклад упёрся мужику в странном прикиде в плечо. Один глаз сощурился и пялился на ребят в прицел. Солнце орденом вспыхнуло над верхушками и осветило незнакомца. Крепкий мужик, лет сорока, цепкий взгляд, на выжженном загаром лице, белели следы от глубоких морщин. Засаленный ворот рубашки — косоворотки неопределенного цвета выглядывал из-под темного пиджака с накладными карманами. На левой руке застиранная повязка. То ли бинт, то ли кусок простыни. Смешно смотрелись мятые галифе, заправленные в вязаные гетры и побитые, растоптанные ботинки. — Кудой, я интересуюсь, путь держите? Откуда прибыли? Я пришлых за версту вижу. Не местные.

— Так и не местные, кто спорит? Там дети в пещере пропали, идём искать.

— Так то ж не дити, то ж предатели, — мужик обернулся на хруст веток за спиной, прицелился в ту сторону, и тут Илья выхватил взглядом надпись на немецком "lm dienst Der Duetschen Wehrnacht". Глаза буквально полезли на лоб, он шепнул Пашке:

— Под хиви косит, сумасшедший по ходу.

— Под кого? — Пашка трясся.

— Осень, обострение, я сейчас зубы ему заговорю, а ты в кусты и поверху беги, только не сломай себе чего-нибудь. Ты можешь. Я с такими умею разговаривать, помнишь к деду в психушку ходили?

— Так это типа псих? А откуда автомат-то?

— Шшшш, лиништэ, — мужик поднял руку с повязкой вверх. Посыпались медяки листьев с берез, слышен был испуганный клёкот вспорхнувшей птицы. Хиви напрягся. — Немти сунт апрапэ.

— Чего? — Илья в уме перебирал все ранее услышанные слова на иностранном языке, и не находил ответа. Пнул в бок Пашку и показал взглядом в сторону леса на взгорье. Павел вздохнул шумно пару раз, чтоб унять волнение, и рванул в указанном направлении. Не успел сделать и пары шагов, неуклюже споткнулся об выступающий корень, и шлепнулся ничком возле кустов. Илья чертыхнулся и закатил глаза:

— Я так и знал, пробурчал еле слышно. — Ползи, отползай, — Илья отмахивался рукой, словно на него налетел рой пчел. Липовый полицай по-прежнему вглядывался вдаль, будто гончий пес, втягивая запах по ветру. Не среагировал на шорохи за спиной. Видимо, то, что впереди он ожидал увидеть, было важней в его игре.

— Спортивное ориентирование у вас что-ли? Или кино снимаете? Акцент незнакомый!?

В этот момент, хлопая глухо крыльями, вереща, чирикая и перекрикиваясь, взлетели над деревьями стаи птиц. Под прикрытием какофонии Пашка скрылся в зарослях. Вдруг ухнуло солнце над частоколом сосен, синее небо вмиг превратилось в суконный отрез на шинель. Где-то вдали протяжно свистнуло, громыхнуло, как при залпе салютов. Затряслась ходуном земля и метрах в ста срезало бритвой два мощных ствола. Раскурочило корни, в щепки разлетелись деревья. Илья резко почувствовал во рту привкус крови, в глазах песок. Дыхание спёрло, животный страх сковал мышцы железными скобами, зеленый дым и запах жженого металла забился в нос. Уши заложило как в самолете. Вокруг дрожал воздух.

— Пашка, Паш? — парень понял, что стекло очков треснуло, в глазах все плыло. Он не слышал, что визжали и рвались снаряды уже совсем близко. Илья упал на карачки и пополз. Мужик исчез.

— Иль — юх, т-ы г-де, — Павел хныкал,