Власть долга - Владимир Привалов

– О-о-ли-и! – протянул верный охранник. – Ты же и сам не заметил… Ты Арата с земли одной рукой поднял. Как младенца!

– Дома расскажу, – буркнул Олтер.

А что? Не здесь же шептаться.

Обратно дошли ходко. Олтер поел вместе со всеми в подземной столовой, воздав должное заслугам Пелепа. Паренек аж засиял от похвалы. Олтеру понравились состязания в лесном овраге. Вот это жизнь! Это не в каменной комнатухе сидеть под бубнежку учителя Малеха!

Но самым довольным выглядел Йолташ. За время ужина он наскоро вытянул из наследника все придумки дважды рожденного про самострелы. Теперь глава школы прикидывал, как ловчее применить их в учебе.

На этом приятные открытия для Олтера не закончились. Перед самым выходом из подземелий Йолташ вдруг завернул в темный проход, позвав Оли за собой. Затем они вышли на тропу «добрых». В середине тропы в желобе тек ленивый ручеек, и они двинулись вдоль него. Вскоре показался дневной свет из круглой шахты наверху.

– Я знаю! Помню! – воодушевился Олтер. – Там дом на скале!

Йолташ скупо улыбнулся, а Барат насупился. Они прошли еще немного. Ручей с шумом падал в дыру. Впереди их ждала глухая гладкая стена. Йолташ обернулся, задорно подмигнул и нажал на неприметный выступец. В толще камня зажурчала вода, и стена вдруг взлетела наверх!

– Вот это да! – прошептал Оли и вошел в покинутую тюрьму, где замотанные раньше держали мальчишек и самого Йолташа. Оли прошагал мимо толстых ржавых решеток и оказался снаружи. Миновал ветхую стену и вышел на округлую площадку, очищенную от обломков. Вокруг громадными кучами каменного крошева высились руины, а в центре виднелся жертвенник замотанных. Скулы Йолташа и Барата отвердели.

– Ничего! – Олтер сплюнул наземь. – Мы этим замотанным еще устроим… Отец пойдет с боларами на Полуденные острова. Поможет Бареану! Если там еще остались слуги Безносого – Коска Череп со своими рабами выжжет осиное гнездо!

С этими словами он поднялся по широким ступеням на плоский уступ. Под ним лежал несчастный Атриан. Узкие кривые улочки, дома поставлены друг на друга. Красота только на площади, где сиял позолотой храм Пагота и высился архив с Голубиной башней. На остальное и смотреть нечего! Больной городишко! Олтер скривился. Толгава с белоснежной стеной и чертогами Сегмата Громкого во много раз краше!

– А дом на скале чего? – поинтересовался Барат. – Не захотел туда школу вернуть?

– Неспокойно там… – ответил Йолташ. – Я посматриваю иногда. Появляются людишки. Бражничают.

– Ночной люд?

Йолташ кивнул:

– Под землей спокойнее.

Олтер слушал разговор братьев вполуха. Он не отрываясь смотрел на горы вдали. В туманной дымке они казались ненастоящими, будто вылепленными детской рукой.

«Эх. Как же там братка? А отец? Собрался уже выступать в поход?.. И Вилейка где-то там. – Он окинул взглядом темный частокол горных вершин. – Небось злится на меня…»

Обратный путь они проделали молча. Каждый думал о своем. Перед самым входом в дом на Олтера накатила страшная усталость. Он еле-еле переставлял ноги. Неужели это ответ на чудесную силу амулета? И в прошлый раз, после боя с ворьем, он едва добрался до кровати.

Значит, так оно и есть… Барат зашел в дом, а Олтер поплелся на задний двор, освежиться в фонтане. Ему же еще Барату рассказывать о толгувском подарке! Наследник стащил с себя перевязь с мечом, скинул пыльную одежду и плюхнулся в теплую водицу.

Уфф! Вынырнув, он вдруг увидел темную фигуру неподалеку. Вода заливала глаза, Оли подскочил к середине фонтана и отгородился массивной каменной чашей. Проморгался. В десяти шагах застыл имперский мальчишка. Безоружный? Уже хорошо.

– Ты чего приперся, Тьор? – буркнул Олтер, выбираясь из воды.

Отерся рубахой, не поворачиваясь к незваному гостю спиной, влез в штаны и подтянул перевязь с оружием. Тьор, Тьор… Братка что-то рассказывал про него, но Оли слишком устал, его застали врасплох – и он не смог ничего вспомнить про одноклассника.

– Я… – Бледный паренек замялся, но затем вскинул подбородок. – Я пришел извиниться!

– За что? – оторопел Олтер.

Его вновь стало клонить в сон, в голове зашумело.

– На Паготовых состязаниях… когда мы боролись – я вел себя недостойно. Кинул в тебя песком и ударил. – Голос мальчишки дрожал.

– Бывает… – Оли присел на бортик.

Ноги его совсем не держали. Только бы опять в фонтан не рухнуть… А то этот Тьор ишь как глазами зыркает. Притопит с радостью – не с добром он пришел.

– Ты сказал мне тогда, на Арене, что не враг мне! – Чернявый мальчишка вновь вздернул подбородок. – Я, Тьор Кней, говорю тебе не прячась, в лицо: ты мой враг, Олтер, сын Рокона!

«Сколько слов… Еще один имперский выскочка… И что же все-таки Ули про него рассказывал?..»

– Я даю тебе слово, что не буду, как некоторые, бросаться из-за угла, словно бешеный пес! – продолжал вещать паренек. – Честь рода Кнеев превыше всего. Я возьму верх в открытом бою!

– Вот как… – нахмурился Оли и потянулся к кинжалу. Неужели вновь придется резать себе пальцы? – Ты хочешь сразиться?

– Нет! – отшатнулся темноволосый и с возмущением глянул на наследника. – Я же сказал… В открытом бою, чтобы все видели!

Олтер перестал понимать, что происходит, и разозлился.

– Подумаешь… У меня столько врагов. – Он смерил паренька презрительным взглядом. – Одним больше…

– А у тебя много врагов? – заинтересовался парень.

– Много. Ты, Милиар, Гвинд, Дирг… – Паренек вздрогнул, и Оли решил его добить. – Крент Грис и Сивен Грис. Я вас всех убью!

Оли ожидал чего угодно – но только не этого. Паренек порывисто шагнул вперед, и лицо его пошло красными пятнами.

– Наместник Сивен Грис? – переспросил он и сжал кулаки.

– Ты что здесь делаешь? – Из-за угла выметнулся Барат и встал перед наследником. Ладонь стиснула рукоять меча.

– Я ухожу, – сдержанно поклонился Тьор и выскользнул через заднюю калитку.

Барат распахнул дверцу и огляделся. Затворил за собой и закрыл калитку на засов.

– Кто это?

– Это? Еще один враг, Тьор из рода Кнеев каких-то… – Язык у Оли заплетался, так он хотел спать. – Только он малахольный немного. Хочет открытого боя, чтобы все смотрели… Дурачок!

Барат наконец углядел, что подопечный почти не стоит на ногах, и подхватил наследника под мышки, увлекая за собой в дом.

– Эх, Оли, Оли… – раздосадовался он. – Что ты, что брат твой дважды рожденный… Вечно впутаетесь во что-то.

«Да как он смеет так говорить с наследником?» – Оли невнятно пробормотал себе под нос, а Барат вдруг подхватил его на руки и понес. Как маленького! Сил для сопротивления у Олтера не нашлось.