Молочная даль - Александр Малов

ли было сказать тоже о его внутреннем состоянии? Если ли в его жизни хоть кто-то, помимо любовницы из «Артемиды»? Хоть кто-то, кто мог бы выслушать его, как личность? И все же почему Виктор выбрал именно Михаила? Потому что испытывает вину за участь «Рассвета»? Испытывает вину за Анну? За то, что тем самым он опорочил ее труды? Ответы на эти вопросы были не так сложны, но Михаил поймал себя на мысли, что ему совсем не интересно углубляться в их суть.

Перспектива стань другом для Виктора Ангина так же не была для вдовца чем-то сродни приобретения выгодных связей. Больше нет. Сейчас он видел в бизнесмене не алиби и не прикрытие, а лишь до боли простого и не самого счастливого человека, которому нужно так мало, но в то же время слишком много. И хотя, Михаил прекрасно понимал, что настоящими друзьями им не быть никогда (не быть даже простыми приятелями), однако это не значило, что их встреча не имеет смысла. По крайней мере, она могла что-нибудь изменить… хотя бы для одно из мужчин.

И она изменила.

Camry, находясь уже в самом центре города, подъезжала к «Жаренной косточке» все ближе. Голод Михаила до сих пор не беспокоил. Сейчас, если внутри него и пробуждалось чувство неутолимого голода, то оно было совсем другого рода. Это была настоящая жажда открытий и приключений. Все это Михаилу обещал Альбинос, его новоиспеченный гуру и верный товарищ. И вдовец был уверен: дружелюбный мертвец его не предаст и всегда выручит в трудную минуту.

В этот момент Михаил повернулся к Виктору и пока тот был сосредоточен на дороге, подумал:

«Но можно ли было сказать это о Викторе?»

Часть дороги мужчины провели в полной тишине. Для многих это станет открытием, но мужчины тоже способны ощущать неловкость в общении. Чтобы немного уменьшить психологический барьер, Виктор включил МР3-проигрыватель и из колонок автомобиля тут же донесся голос Джимми Кэлма – бога рок-н-ролла старой школы и солиста популярной в свое время группы «SnowGuys». Подобная музыка не оставила равнодушным никого: ни Виктора, ни Михаила. Вдовец заметил, как Виктор с улыбкой покачивая головой в такт подпевает Кэлму. Голос бизнесмена был на удивление приятным:

«Я не знаю твоего номера, детка

Я не знаю, как тебя зовут.

Но мне достаточно одного взгляда,

Чтобы влюбиться в тебя прямо тут…»

– Джимми на века, да? – расслабившись, спросил Виктор. Барьер, казалось, уже не был такой проблемой.

– Это точно – подхватил вдовец, ощущая себя куда более спокойно, чем того можно было ожидать от простой песни и общения с Виктором Ангиным. – В свое время под эту песню лишилась девственности половина страны. – подметил Михаил, вернувшись в мир живых.

– Угу – отозвался Виктор, кивая в знак согласия – Девчонки только и успевали крутить кудри, а мальчишки то и дело раскошеливались на гель для волос, чтобы походить на Джимми. Эх, хорошее было время.

– Как и музыка, Виктор.

– Ха, лучше и не скажешь!

Мужчины еще какое-то время поговорили о музыкальных титанах того времени, пока не начали подъезжать к «Жаренной косточке». Теперь из уст Виктора вырывались лишь обрывки слов. Говорил бизнесмен, по большому счету с самим собой и основные фразы, слетающие с его языка, были чем-то вроде: «Да где же тут можно припарковаться?!» или же «Черт, и тут все занято, а что, если свернуть здесь?».

И тут, свернув на дорогу, где бар еще был в зоне видимости, Михаила будто осенило.

Что-то казалось ему знакомым. Подозрительно знакомым. Сейчас перед мужчиной расстилался самый обыкновенный квартал. Это был спальный район, ничем не отличающийся от других. Череда жилых домов, где проживали простые семьи заполоняла дорогу по обе стороны. Преступность здесь, должно быть, была, чуть выше, из за близости бара, однако не считая граффити на стенках и опрокинутого мусорного бака, вокруг все казалось приличным и безобидным. Дорога заканчивалась перекрестком, а напротив него, чуть дальше возвышалось старое обветшалое здание.

«Лакомый кусочек для нищих и бездомных – подумал вдовец и чувство „дежавю“ стало только сильнее»

Казалось, Михаил был здесь раньше. Запах, окружение, даже небо над головой – было ему до боли знакомым. Будто он вернулся в старый дом, где прожил свое детство. Конечно, внутри все успело поменяться, но в целом это был все тот же дом, сколько бы времени не прошло.

Автомобиль Виктора проехал чуть дальше бара и остановился возле того самого здания, которому с виду казалось тысяча лет. Заброшенное сооружение больше походило на бывший спортивный центр или школу. Но детали говорили о том, что внутри бурная жизнь не кипела уже очень и очень давно.

Центральный вход был исписан рисунками и граффити. Травой, растущей вокруг, явно никто не занимался и сейчас территория вокруг здания походила на миниатюрные джунгли со своей экосистемой внутри. Вокруг валялся мусор в виде пустых пачек от сигарет и фантиков от шоколадных батончиков. Некоторые окна на первом этаже были выбиты и представляли собой голые дыры, где свободно гулял ветер и малолетние преступники. Кирпичные стены в некоторых местах потрескались. По мнению Михаила, это была идеальная «заброшка», для проведения тайных сектантских ритуалов или древних и ужасных жертвоприношений. Других перспектив для этого строения он не видел.

Вдовец еще раз рассмотрел здание вблизи и, казалось бы, точно знал «чем» оно было еще пару лет назад, но сейчас мысли его ускользали, словно вода из рук. И было в этом сооружении что-то еще. Оно источало силу и, хотя с виду