Русская революция. Книга 2. Большевики в борьбе за власть. 1917—1918 - Ричард Пайпс

В первые шесть месяцев пребывания у власти Ленин считал необходимым введение в России системы, которую он называл «государственным социализмом». Это было явным отголоском идеи немецкого «военного социализма» с той лишь разницей, что контроль должен был распространяться на всю экономику, а не только на отрасли, непосредственно связанные с ведением войны, и осуществляться во имя интересов не «капиталистов и юнкеров», а «пролетариата». Вот что писал он в сентябре 1917 года, незадолго до Октябрьского переворота:

В конце ноября 1917 года Ленин набросал основные пункты экономической программы:

В этом наброске ничего не говорится ни о государственной монополии на торговлю внутри страны, ни о национализации промышленности или транспорта, ни о ликвидации денег, — то есть о мерах, определивших в итоге политику военного коммунизма. В то время Ленин был еще убежден, что для построения социализма национализация финансовых учреждений и объединение в синдикаты промышленных и торговых предприятий являются достаточными мерами.

25 октября 1917 года, — то есть еще до того, как Второй съезд Советов поручил ему сформировать правительство, — Ленин обратился к Юрию Ларину, меньшевику, незадолго перед этим перешедшему к большевикам. В социалистических кругах Ларин считался специалистом по немецкой экономике военного времени. «Вы занимались вопросами организации германского хозяйства, — сказал ему Ленин, — трестами, синдикатами, банками, — займитесь этим у нас»15.

Вскоре после этого Ларин напечатал в «Известиях» набросок экономической программы большевиков, где речь шла главным образом о принудительном объединении в синдикаты добывающих отраслей промышленности, производства потребительских товаров, транспорта и банков, подчиненном единому государственному плану. Предполагалось, что вместо частных лиц акциями предприятий будут владеть синдикаты, продавая и покупая их на свободном рынке. Органы самоуправления на местах (предположительно Советы) должны при этом объединить в синдикаты или муниципализировать розничную торговлю и жилой фонд. Так же необходимо «синдицировать» и крестьян — для распределения продуктов питания и сельскохозяйственной техники16. Руководствуясь этой программой, правительство сможет контролировать частное предпринимательство, не прибегая к его полной ликвидации.

С подачи Ленина Ларин и его единомышленники завязали дискуссию с Алексеем Мещерским, одним из самых влиятельных деятелей российской промышленности. Выходец из низов, Мещерский был до революции типичным «прогрессивным» предпринимателем, презирал бюрократию и хотел видеть Россию свободной демократической страной, способной реализовать скрытые в ней производительные возможности17. Он не был богат, но занимал ответственную должность директора Сормовско-Коломенского машиностроительного гиганта, — предприятия, объединявшего русский и иностранный, главным образом немецкий, капитал, где было занято 60 тыс. рабочих. По предложению Ларина Мещерский составил проект предприятия, в котором совмещались бы интересы частных предпринимателей и большевистского правительства. Речь шла о создании советского металлургического треста с капиталом в 1 млрд. руб., финансируемого пополам государством и частным сектором и управляемого советом директоров, в котором частным вкладчикам принадлежало бы 60 % мест. Трест должен был взять на себя управление сетью промышленных, угле- и железодобывающих предприятий, на которых работало бы в общей сложности 300 тыс. человек. Его главной задачей стало бы на первых порах обеспечение подвижным составом слабо оснащенных российских железных дорог18. В марте коммунистические власти обсуждали аналогичный проект совместного предприятия с директорами объединения промышленника Стахеева, контролировавшего около 150 промышленных, финансовых и торговых предприятий Урала. В этом случае речь шла о создании треста для разработки уральских месторождений, в котором интересы советского правительства соединялись бы с интересами русского и американского частного капитала19.

Создание этих предприятий могло бы подтолкнуть развитие советской экономики по пути к смешанной модели, однако предложения были отвергнуты под давлением «пуристов» в правительстве большевиков. Представители правительства требовали на переговорах все большего процента участия государства в металлургическом тресте, и в конце концов на долю частного капитала не осталось просто ничего. Но Мещерский и его группа так стремились сотрудничать с большевистским режимом, что согласились отдать правительству все 100 % участия в обмен на обещание предоставить им преимущества при покупке акций треста в случае, если они все-таки будут продаваться. Однако даже и это более чем умеренное предложение было отвергнуто. Как сообщил коммунистический источник, 14 апреля 1918 года Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) «почти большинством голосов» (весьма загадочная формулировка!) решил прекратить обсуждение этого вопроса[180].