Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама - Барбара Такман

Воодушевленный поддержкой большинства избирателей, Никсон оказал сильнейшее давление на обе противостоящие стороны во Вьетнаме, призывая их к урегулированию конфликта. В одном из писем он заверял Тхьеу, что, хотя озабоченность последнего тем, что на Юге остаются войска Северного Вьетнама, вполне понятна: «…у вас есть все гарантии того, что, если Ханой нарушит верность условиям этого соглашения, я намерен нанести быстрый и жестокий ответный удар». Нет сомнений в том, что у него были именно такие намерения, поскольку Парижские соглашения не гарантировали снятия палубной авиации с авианосцев, находившихся в близлежащих водах, и отзыва самолетов с баз, расположенных в Таиланде и на Тайване. На самом деле, Объединенный комитет начальников штабов получил указание готовить планы возможных ответных ударов с использованием авиации, базировавшейся в Таиланде, и передать Сайгону вооружений на сумму 1 миллиард долларов. Тхьеу также было сказано, что, если он продолжит упорствовать, Соединенные Штаты смогут заключить мир без него, но это не заставило его изменить свою позицию. На возобновившихся тайных переговорах с Севером Киссинджер отошел от уже согласованных условий; теперь он просил о символическом отводе войск Северного Вьетнама с Юга, понижении статуса НОФ и других изменениях, сопровождая свои просьбы угрозами применения военной силы.

Вновь убедившись в вероломстве Соединенных Штатов, Ханой отказался вносить требуемые изменения. Не испытывая беспокойства, вызванного протестами общества, Никсон ответил беспощадным ударом, печально известной Рождественской бомбардировкой, которая стала самой крупной американской акцией той войны. В течение двенадцати дней декабря ВВС сбросили на Северный Вьетнам больший тоннаж бомб, чем за последние три года, превратив районы Ханоя и Хайфона в груды камней, разрушив Ханойский аэропорт, заводы и электростанции. Впрочем, был и обратный эффект. Потери самолетов, понесенные из-за высокой концентрации ракетных установок ПВО, стоили Америке увеличения числа военнопленных еще на 95—100 человек. Неприятным фактом стало и то, что были сбиты 15 (по данным Ханоя — 34) тяжелых бомбардировщиков. Рождественская бомбардировка имела двойную цель: добиться такого ослабления Северного Вьетнама, которое позволило бы Сайгону продержаться срок, необходимый для вывода сил США, а кроме того, продемонстрировать решимость Америки преодолеть сопротивление Тхьеу или найти предлог продолжать без него. «С ним мы уже прошли нашу последнюю милю, — было сказано впоследствии, — и в результате смогли все уладить».

Эта яростная атака, предпринятая перед самым концом войны, опорочила репутацию Америки и дома, и за рубежом, лишь подчеркнув ее жестокость. Новые законодатели, избранные в Конгресс в результате пересмотра правил, во время предварительных выборов Демократической партии пообещали, что страна скоро столкнется с большими проблемами. И эти проблемы обрели реальные очертания, когда 2 и 4 января закрытое собрание демократов обеих палат проголосовало за «немедленное» прекращение огня и приостановку финансирования военных операций в любой стране Индокитая; возобновление помощи возможно только после освобождения военнопленных и безопасного ухода американских вооруженных сил. Столкнувшись с давно ожидаемым возмущением Конгресса и уотергейтскими разоблачениями, сделанными судьей Джоном Сирика, администрация предложила прекратить бомбардировки, если Ханой возобновит мирные переговоры. Ханой согласился. Были возобновлены переговоры, на которые обе стороны пошли не от хорошей жизни. Подготовили проект мирного договора, а Тхьеу в откровенно ультимативной форме заявили, что если он не сделает того, что от него требуется, Соединенные Штаты прекратят оказывать экономическую и военную помощь и заключат мирный договор без него.

Из заключительного варианта мирного договора были исключены те два условия, из-за которых Северный Вьетнам и США продлили войну еще на четыре года. Одним из этих условий было свержение режима Тхьеу, а другим — уход войск Северного Вьетнама с Юга. Политический статус такой старой организации как Вьетконг (которая теперь превратилась во Временное революционное правительство) был признан, хотя, чтобы не раздражать Тхьеу, это сделали не в прямой форме. Демилитаризованная зона, или разделительная линия, уничтожить которую требовал Ханой, была сохранена, но (здесь снова вспомним условия Женевских соглашений) как «временная, а не политическая или территориальная граница». Единство Вьетнама недвусмысленно признавалось в статье, которая гарантировала, что «объединение Вьетнама будет осуществлено» посредством мирных обсуждений с участием всех заинтересованных сторон; следовательно, такой довод как угроза «внешней агрессии» через «международную границу», который много лет служил Америке поводом к ведению боевых действий, теперь оказался на свалке истории. С упорством умирающего, который до последнего вздоха цепляется за жизнь, Тхьеу до крайней возможности отказывался подписывать договор, но, в конечном счете, все же уступил. Подписанный в Париже 27 января 1973 года, этот мирный договор совершенно не учитывал того, что обстановка в стране изменилась и отличалась от той, какой она была девятнадцать лет тому назад, когда в Женеве было достигнуто весьма непрочное урегулирование. В реальной жизни с тех пор погибли более полумиллиона человек на Севере и на Юге, появились сотни тысяч раненых и обездоленных людей, обгоревших и покалеченных детей, безземельных крестьян. Оставшаяся без лесного покрова, опустошенная земля была изрыта оспинами воронок от бомб, а живший на ней народ разобщен взаимной враждой. Попытки достичь соглашения с помощью разделения страны на две зоны в целом были признаны неосуществимыми, и многие предполагали, что стороны очень скоро перейдут к применению силы. Никто не верил в жизнеспособность некоммунистического Южного Вьетнама, ради которого Америка превратила в руины Индокитай и изменила самой себе. Исключениями были разве что Никсон и Киссинджер, которые убеждали себя в том, что при необходимости, Соединенные Штаты все еще могут исправить ситуацию. Этот мирный договор был не более чем временным прикрытием, под защитой которого Америка, нацепив на себя ветхую одежонку «почетного мира», могла спастись бегством.

Впоследствии Ханой, как известно, одержал победу над Сайгоном, причем сделал это всего за два года. Когда Уотергейт поставил крест на политической карьере Никсона и Конгресс наконец собрал голоса, необходимые для того, чтобы, приостановив финансирование, не допустить повторной интервенции, Северный Вьетнам предпринял последнее наступление, а дрогнувший Юг не смог противостоять стремительному нападению. Несмотря на это, некоторые подразделения сражались с упорством, но в целом армия Южного Вьетнама «напоминала, — как заметил один американский солдат, — дом без фундамента, и ее крушение было вполне естественным». Коммунисты установили свою власть на всей территории Вьетнама и добились таких же результатов в Камбодже. В целом, новый политический строй во Вьетнаме очень походил на тот, который в конечном счете установился бы в этой стране, если бы не было американской интервенции. Единственными отличительными чертами этого строя были его невероятная мстительность и жестокость. Возможно, именно Ханой проявил самое большое безрассудство: ведь он на протяжении тридцати лет упорно сражался за идею, которая, после того как была одержана победа, воплотилась в бесчеловечную тиранию.