Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

откупиться от стран-экспортеров, сбить волну национализации, выиграть время и перевести борьбу в более спокойные формы.

Радость оказалась преждевременной. «Соглашение об участии» отверг Ирак, а вслед за ним Ливия и Нигерия. В январе 1973 г. иранское правительство решило изменить свои отношения с консорциумом, и Иранская национальная нефтяная компания в мае полностью взяла под свой контроль добычу, транспортировку и переработку нефти на старейшей концессии Ближнего и Среднего Востока, хотя обязалась поставлять ее участникам консорциума в течение 20–25 лет по «предпочтительным ценам». Однако они не должны быть ниже цен, которые установлены другими странами Залива.

Страны — экспортеры нефти шли разными путями к экономической самостоятельности. Одни из них выступали за революционное изгнание монополий. Другие отвергали метод национализации, отдавая предпочтение постепенным преобразованиям. Но было ясно, что концессии и другие полуколониальные методы эксплуатации нефтяных ресурсов изживали себя.

Участие в капитале нефтяных компаний увеличило доходы стран-экспортеров. Вместе с тем необходимо было и выплачивать компенсацию концессионерам, поэтому страны-экспортеры в январе 1973 г. стали поднимать цены на нефть. Саудовцы увеличили цену барреля на 15 центов, Абу-Даби надбавил 30 центов, потом подняли цену и иранцы, а вскоре примеру остальных последовали Кувейт и Катар.

В течение всего 1973 г. царила сумятица. Ливийцы, стремясь превзойти саудовцев, и прибрали к рукам 51 % акций нескольких нефтяных компаний, и национализировали остальные. Нигерийцы получили 35 % концессий «Шелл Бритиш петролеум». А Ирак национализировал паи, которыми владели ЭКССОН, «Мобил» и «Роял датч» в «Басра петролеум компани». Еще до окончания года — за полных девять лет до обещанного крайнего срока — осуществил переход к 51 %-ному участию в капитале Кувейт. И тогда ОПЕК объявила, что в изменившихся обстоятельствах 51 %-ное участие не может быть признано достаточным и удовлетворительным. Нужно было пересматривать и цены, и всю систему отношений нефтеэкспортирующих стран с нефтяными корпорациями.

Новые переговоры начались в Женеве и должны были продолжиться в Вене в октябре 1973 г.

Фейсал видел и дальше, и глубже как своих оппонентов-партнеров из числа совладельцев АРАМКО, так и высокопоставленных чиновников в американской администрации. После 1967 г. Египет уже не представлял никакой угрозы для королевства и зависел от саудовских субсидий. Нужда в американских гарантиях его суверенитету и территориальной целостности временно отпала. Оба Йемена были вовлечены во внутренние кровавые разборки, и, хотя события там развивались не в том направлении, какое хотел бы видеть Фейсал, реальной угрозы оттуда не исходило. Наращивающий военные мускулы Иран с его региональными имперскими амбициями был неприятным соседом, но его фактический военный союз с США устранял непосредственную опасность для Саудовской Аравии и с этой стороны.

Зато ситуация в арабском мире после «шестидневной войны» развивалась в направлении, которое не могло не вызывать тревогу Фейсала. Пусть автор этой книги не согласен с убеждением короля о «сговоре коммунизма и сионизма», но остается фактом, что после победы Израиля антизападные националистические режимы для своего выживания все теснее сотрудничали с «безбожным СССР». В Египте — хотя и по просьбе Насера, для защиты от израильских налетов — появились советские военные базы, были развернуты войска ПВО и размещена советская авиация. На конец 1960-х приходился пик советского влияния на Ближнем Востоке, в то время как США все глубже увязали во вьетнамской трясине.

Фейсал видел, что поддержка Соединенных Штатов давала Израилю возможность воспользоваться плодами победы в «шестидневной войне». В 1956 г. суэцкую авантюру Англии, Франции и Израиля остановили ядерный ультиматум-блеф Хрущева и решительное осуждение Эйзенхауэра. Президент США настоял на том, чтобы Израиль отказался от оккупации Синая и сектора Газа и вернулся к линиям перемирия 1949 г. Израиль, недовольно ворча, подчинился. Однако после победы в июне 1967 г. Тель-Авив не был склонен проявлять уступчивость, а Вашингтон уже не хотел настаивать.

Арабский мир кипел ненавистью не только к Израилю, но и к Америке. В этих условиях роль лучшего друга США в регионе все меньше устраивала Фейсала.

Глава 21

Смерть Насера. Садат

28 сентября 1970 г. скончался от сердечного приступа Гамаль Абдель Насер, посвятив последние дни жизни попыткам урегулировать отношения между лидером ООП Арафатом и королем Иордании Хусейном. С ближневосточной арены ушла гигантская фигура, которая в течение почти полутора десятилетий, несмотря на свои поражения и ошибки, заслоняла всех других деятелей Ближнего и Среднего Востока, хотя вес и влияние короля Фейсала постепенно росли, а Насера — уменьшались. Уходила в прошлое целая эпоха, сопровождаемая пятимиллионной толпой египтян, вышедших на улицы, чтобы проводить в последний путь своего лидера, и скорбью во всем арабском мире.

Фейсал тогда лечился в Швейцарии и послал на похороны Фахда ибн Абдель Азиза.

К власти в Египте пришел Анвар Садат. Он не обладал ни харизмой, ни калибром Насера. Первые месяцы у него не было реальной власти. Но он ловко и цинично переиграл и отправил за решетку противостоящих ему насеристских лидеров во главе с Али Сабри. Он оказался цепким в удержании власти и более прагматичным, чем Насер.

Связным Фейсала с Садатом стал младший брат Иффат, деверь короля Камаль Адхам.

Он прибыл в Каир в первой половине ноября 1970 г. и встретился с Садатом. Адхам сказал президенту, что американцев весьма тревожит присутствие русских в Египте. Садат понял, что США практически выдвигают условия для улучшения отношений с Египтом, и без колебаний ответил Адхаму о своей готовности прекратить «советское присутствие» в Египте, как только осуществится первая фаза отвода израильских войск с Синая. Садат запросил цену не очень дорогую за то, чтобы сделать такой болезненный для Египта шаг навстречу американцам, — только первую фазу отвода войск Израиля. «Если Америка заставит Израиль начать вывод войск с оккупированных территорий, — спрашивал Адхам, — сможет ли Египет выслать русских из страны?»[272] Садат сказал, что он сделает это. Адхам спросил, может ли он передать слова египетского лидера американцам, Садат ответил утвердительно. Таков был первый сигнал, который получили США от нового президента Египта.

Камаль Адхам стал частым гостем Садата, его «другом» и не раз совершал челночные полеты между Джиддой и Каиром. Он щедро субсидировал всех противников сотрудничества с СССР — от «братьев-мусульман» до прозападных либералов. Еще до смерти Насера К. Адхам установил отношения с Ашрафом Марваном, зятем Насера. Это был канал доверительной связи. Марван остался доверенным лицом и Садата.

Слабым пунктом критики Фейсалом американской помощи Израилю было советское влияние в Египте и Сирии. Почти 20 тыс. советских военнослужащих, приглашенные Насером для создания противовоздушной обороны, были символом коммунистического присутствия в арабском мире, не приемлемого ни для Эр-Рияда, ни для Вашингтона. Никсон и его советник по национальной безопасности