Киноповести - Василий Макарович Шукшин
Шрифт:
Интервал:
– Завтра расскажешь думы свои перву товарищу свому – дьяволу. С кем списывался?! Кого посылал к Никону? Что он сказал посыльщикам?
– Царь, – устало сказал Степан, – комедия прикончена. Что ж ты спрашиваешь? Ты не сильней дыбы.
Царь крикнул дьяка.
– Суметь надо! – Он стукнул посохом в пол. – Надо!
Разина повели. Он остановился в дверях, повернулся к царю.
– А ишшо, царь, я б сделал перво-наперво в своей державе: случил бы тебя с моим жеребцом…
Его ударили по лицу. Он упал.
Красная площадь битком набита.
Показались братья Разины под усиленной охраной. Площадь замерла.
Степан шел впереди… За ночь он собрал остатки сил и теперь шел прямо, гордо глядя перед собой. Больше у него ничего не оставалось в борьбе с врагами: только стойкость и полное презрение к предстоящей последней муке и смерти. То и другое он презирал вполне. Он был спокоен.
Сам, без помощи палачей, взошел он на высокий помост лобного места. Фролу помогли подняться.
Дьяк стал громко вычитывать приговор:
– «Вор, и богоотступник, и изменник донской казак Стенька Разин!
В прошлом 175-м году, забыв ты страх божий и великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича крестное целование и его государскую милость, ему, великому государю, изменил и собрался, пошел з Дону для воровства на Волгу. И на Волге многие пакости починил, и патриаршие и монастырские насады и иных многих промышленных людей насады ж и струги на Волге и под Астраханью погромил, и многих людей побил…»
Слушает люд московский, затаив дыхание. И опять – глаза, глаза, глаза русских людей.
Слушает и не слушает Степан историю вольных своих походов. Он помнит их без приговора. Спокойно его лицо и задумчиво.
– «…Ты ж, вор, и в шахове области многое воровство учинил. А на море шаховых торговых людей побивал и животы грабил, и городы шаховы поймал и разорил, и тем у великого государя с шаховым величеством ссору учинил многую…».
Степан посмотрел на царскую башню на Кремлевской стене…
…Оттуда смотрел на него царь Алексей Михайлович.
– «…А во 178-м году ты ж, вор Стенька с товарищи, забыв страх божий, отступя от святые соборные и апостольские церкви, будучи на Дону, и говорил про спасителя нашего Иисуса Христа всякие хульные слова, и на Дону церквей божиих ставить и никакого пения петь не велел, и священников з Дону збил и велел венчаться около вербы…».
Течет могучая Волга… Неведомо ей, что славный герой ее, которого она недавно еще качала на волне своей, слушает сейчас в Москве последние в жизни слова себе.
– «…Ты ж, вор Стенька, пришел под Царицын, говорил царицынским жителям и вместил воровскую лесть, бутто их, царицынских жителей, ратные великого государя люди идут сечь. И царицынские жители по твоей прелести своровали и город тебе здали. И ты, вор, воеводу Тимофея Тургенева и царицынских жителей, которые к твоему воровству не пристали, побил и посажал в воду…».
Слушает народ московский.
– «…Ты ж, вор, сложась в Астрахани с ворами ж, боярина и воеводу князя Иван Семеновича Прозоровского, взяв из соборной церкви, с раскату бросил. И брата его князя Михаила, и дьяков, и дворян, и детей боярских, кои к твоему воровству не пристали, и купецких всяких чинов астраханских жителей, и приезжих торговых людей побил, а иных в воду пометал мучительски и животы их пограбил…».
Смотрит Степан куда-то далеко-далеко.
Слушает народ московский.
– «…А учиня такое кровопролитие, из Астрахани пришел к Царицыну, а с Царицына к Саратову, и саратовские жители тебе город здали по твоей воровской присылке. А как ты, вор, пришел на Саратов, и ты государеву денежную казну, и хлеб, и золотые, которые были на Саратове, и дворцового промыслу, все пограбил и воеводу Козьму Лутохина и детей боярских побил.
А от Самары ты, вор и богоотступник, с товарищи под Синбирск пришел, с государевыми ратными людьми бился, и к городу Синбирску приступал, и многие пакости починил. И послал в разные города и места свою братью воров с воровскими прелестными письмами и писал в воровских письмах, бутто сын великого государя нашего благоверный государь наш царевич и великий князь Алексей Алексеевич жив и с тобой идет.
Да ты ж, вор и богоотступник, вещал всяким людям на прелесть, бутто с тобою Никон монах, и тем прельщал всяких людей. А Никон монах по указу великого государя по суду святейших вселенских патриарх и всего Освященного престола послан на Бело озеро в Ферапонтов монастырь и ныне в том монастыре.
А ныне по должности к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу службой и радением войска Донского атамана Корнея Яковлева и всего войска и сами вы и с братом твоим с Фролкой пойманы и привезены к великому государю к Москве.
И за такие ваши злые и мерзкие пред господом-богом дела, и к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу за измену, и ко всему Московскому государству за разоренье по указу великого государя бояре приговорили казнить злою смертью – четвертовать».
Спокойно дослушал атаман длинный приговор…
Палач взял его за руку… Степан оттолкнул палача, повернулся к красавцу храму, перекрестился. Потом поклонился на три стороны, трижды громко сказал:
– Прости!
В сторону Кремля с царской башенкой не поклонился. Только посмотрел туда долгим взглядом… Из башенки глядел на него царь. Между ними плотной толпой тихо стоял народ.
– Подойди, дьяче, – скажу последнее слово, – негромко попросил атаман.
– Чего ишшо? – зло прошипел дьяк. И махнул палачу.
Палач бросился к Степану.
– Скажи, дьяк, царю: велел Стенька про жеребца помнить, – успел сказать Степан. – Пусть не забы…
Палач взмахнул топором…
…С сорока сороков белокаменной сорвались, загудели, накаляя синее июньское небо, литые медные гулы… И ушел, проклинаемый, скользя на кровяном пути…
Пять раз тупо, смачно ударил топор. И не стало человека, чью светлую память – бережно, в горьких веках – сохранил и пронес великий народ, породивший его.
Комментарии
Живет такой парень
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!