Великая испанская революция - Александр Шубин

Когда падение Бильбао стало неизбежным, республиканцы принялись уничтожать мосты и предприятия, но баскская полиция мешала им. Эвакуация происходила почти стихийно, дороги были запружены беженцами и обстреливались флотом противника. Подводные лодки перешли в Сантандер, а вот Наварро 14 июня повел эсминцы во Францию. Оказалось, что цель «наведения порядка» Наварро заключалась в том, чтобы беспрепятственно вывести во Францию часть баскских лидеров с семьями и сбежать самому. Матросы (включая и басков) были возмущены этим бегством. 21–22 июня команды вернули корабли в Сантандер. Здесь флот очень пригодился, так как франкисты попытались полностью блокировать Север[1421].

19 июня Бильбао пал, республиканцы с трудом закрепились у Кастро-Урдиалес. Поражение на время сплотило северян, они создали объединенную Хунту севера во главе с командующим Гамиром Уррибари, в которую вошли губернаторы Сантандера Руис, Астурии — Томас и президент басков Агирре.

На оставшейся у республиканцев территории скопилось до 175 тысяч беженцев, англичане и французы согласились вывозить их. Но после того как было вывезено меньше десятой части, к республиканцам поступило письмо: «Адмирал английского флота в Кантабрике напоминает о поддержке, оказываемой республиканцам для эвакуации гражданского населения и, в знак благодарности за таковую, просит губернатора Сантандера выпустить на свободу всех арестованных фашистов и разрешить последним, равно как и всем желающим элементам правого направления, выехать за границу; отправка всех таких лиц могла бы производиться в пропорции 15–20 % от общего числа эвакуированных республиканцев, то есть на 1000 человек приходилось бы 800 или 850 республиканцев и 150–200 фашистов и всякого рода реакционеров. Губернатор мог бы удержать в Сантандере некоторое количество очень провинившихся фашистов, имея последних как заложников, но держа их на свободе…»[1422] Этот профашистский ультиматум британского командования был отвергнут. Треть беженцев удалось вывести гражданскими пароходами несмотря на угрозу их потопления.

Из-за морской блокады в конце июля продовольствия в северном анклаве оставалось на несколько дней. Но 11 августа республиканский флот под фактическим руководством советских специалистов провел изящную операцию «Маятник». Своими небольшими силами республиканцы смогли отвлечь крейсер «Сервера», подбить минный заградитель «Юпитер» и провести в Хихон целый конвой с продовольствием и горючим. Признав неудачу, франкисты сняли блокаду[1423].

Однако судьба фронта решалась на суше. 14 августа франкисты и итальянцы начали наступление на Рейносу, рассекая территорию республиканцев. Почти половина баскских сил не стала отступать дальше и капитулировала у Сантоньи[1424]. 24 августа Сантандер был окружен. Около 3000 бойцов и 2000 гражданских эвакуировались по морю в Хихон, около 2500 солдат и более 3000 населения — во Францию.

На последнем этапе борьбы, во время обороны Астурии, сопротивление возглавили губернатор Томас и командир полковник-баск Прадо (он уплыл из Сантандера под носом франкистов на лодке даже без весел — гребли саперными лопатками и добрались до республиканцев)[1425]. Несмотря на то, что республиканцы в конце августа попытались предпринять наступление на Арагонском фронте, оно было недостаточно сильным, чтобы нарушить планы Франко. 4 сентября он начал наступление в Астурии. 21 сентября Хихон пал.

По советским оценкам, «с ликвидацией севера мятежники получили великолепные атлантические порты — Бильбао, Сантандер, Хихон для свободной и прямой связи с Германией; развитую горно-металлургическую промышленность и, наконец, освободили свои войска, воевавшие против республиканского севера»[1426]. Это означало, что стратегическая инициатива, которую Республика могла перехватить после Гвадалахары, возвращалась к Франко. Он получал свободные силы для удара.

Но войска, штурмовавшие Север, были утомлены, Франко еще не был уверен в своих силах, и это дало Республике передышку и последний шанс самой выбрать место для удара. Этим местом стал Теруэль — форпост франкистов между центральной частью Республики и Каталонией.

Рассечение Республики: от Теруэля до Арагона

Сражение под Теруэлем стало крупнейшим разочарованием республиканцев. Некоторое время казалось, что преобразования Негрина и Прието, военное искусство Рохо действительно дают плоды. Это впечатление было ошибочным, и Теруэль запустил цепную реакцию неудач.

Теруэль был «костью в горле» Республики уже давно, франкистским плацдармом, опасно приближенным к морю, между Центральной территорией Республики и Каталонией. Начальник Генштаба В. Рохо направил под Теруэль 12–15 бригад, добившись восьмикратного превосходства в живой силе. 15 декабря 22-й корпус (11-я, 25-я дивизии) и 18-й корпус (34-я, 64-я дивизии), поддержанный 68-й дивизией, нанесли удары навстречу друг другу в обход Теруэля. «Удар для противника был неожиданным и ошеломляющим (он и мысли не допускал, что республиканцы способны на превентивные удары), и первый день операции принес большой успех»[1427], — сообщал Р. Малиновский. На этот раз были успешно применены танки — постепенно приходил опыт. Правда, на этот раз героический Кондратьев вел полк, «идя впереди танков пешим порядком»[1428].

19 декабря 11-я дивизия Листера и 64-я дивизия соединились, окружив Теруэль. Но после этого республиканцы развивать успех не стали, отбросив франкистов от Теруэля недостаточно далеко.

По мнению Р. Малиновского, «ясно, что противник все бы бросал на встречу, и его можно было бы бить по частям. Это была бы величайшая победа республики. Противник медленно вообще реагирует на навязанную ему обстановку, только через 5 дней появились на теруэльском направлении наваррские части мятежников»[1429]. Однако В. Рохо воспринимал эту операцию как локальную. 25 декабря главным командованием было решено, что операция закончилась, что противник смирился со сдачей Теруэля и что часть авиации можно отвести на береговые аэродромы, а штабу авиации вернуться в Барселону[1430].