Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

культуры. Пока они были просто дети. Мальчики целовали девочек. Девочки — вожатых. Последние учились быть взрослыми, познавая сложную практику жизни вместо сухой теории.

Почему все обожали пионервожатых? Здесь кроется какая-то загадка. Тайна детской души. Родители могли разбиться ради любви сына или дочки, но одно ласковое слово наставника стоило дороже всего.

Воспитатели бывают разные, но уважали всех. Умных за то, что умные. Глупых за то, что глупые. Дети знали: вожатый никогда не спит, а лишь отдыхает, прикрыв глаза. Не терпит подхалимов, но лоялен к ласковым пионеркам. Помнит всё, иногда забывает, потому что не засоряет память ерундой. Знает подноготную каждого, но не любит доносчиков. Однако всегда внимательно выслушает жалобу. Никогда не ошибается, просто бывает, что всё идёт не так, как задумано.

Конкурс строя и песни, конкурс рисунка, самодеятельности, скульптуры из глины, поделок из бумаги…

Линейка утром, линейка вечером! «Товарищ главный пионервожатый, отряд на поверку построен!» Трубач трубит. «Будь готов!» — «Всегда готов!»

Каждый занят по горло. Время спрессовано в сталь. Гвозди бы делать из этих детей, не было б в мире больше людей.

Конкурс рисунков на тему сказок проходил с помпой — наверное, потому, что художников было много. Победителю обещали путёвку в «Артек» на будущий год.

Андрей нарисовал Красную Шапочку. На заднем плане картины виделся сумрачный лес. От стволов шло призрачное белёсое сияние. Между деревьями клубился серый туман. На ковре из мха валялись разбросанные мертвые звери: ежи, зайцы, лисы. Все жуткого синеватого оттенка.

Но самое странное творилось на переднем плане. Там то ли вели беседу, то ли ругались три странных персонажа.

В центре — пухлая девушка в старинном тёмно-синем платье и бордовом чепце. Рядом возвышался кто-то, густо заросший густой бурой шерстью и оттого нечёткий, похожий на мираж. Разглядеть можно было лишь огромную зубастую пасть, горящие красные глаза да острые когти на лапах. Чуть в стороне тёмной тенью стояла стройная женщина в чёрном плаще с капюшоном. Из-за ближайшего дерева выглядывал толстенький человечек с огромными изумлёнными глазами.

Полотно вызвало смех пионеров и суровую критику комиссии.

— Волк похож на зубастое привидение! — ржали дети.

— От изображения веет жутью! — возмущались взрослые. — Словно на тот свет заглянули. Бабушка похожа на смерть, не хватает лишь косы. И что случилось со зверьми? Их убили?

— Они спят.

— Почему синие?

— Им страшно, — отвечал Андрей. — Они прячут внутри себя кусочки живого голубого неба.

— Что за тип подглядывает из-за дерева? Это охотник? Почему он похож на тебя, Андрей?

В общем, картина не понравилась.

Путёвку получила девочка Света, которая нарисовала жизнерадостного колобка в пионерском галстуке, который обманул антисоветчика-зайца, фарцовщика-волка и пожилую чету буржуев — медведя с лисой. Исправленная сказка комиссию вдохновила.

Рисунок Андрея забрал вожатый Николай.

— Мне нравится, — сказал он. — Подари, если не жалко. Когда-нибудь ты станешь известным, а у меня будет одна из твоих первых работ.

— Конечно бери.

— Всё-таки скажи: почему волк похож на привидение?

— Это демон, а не волк.

Только вожатому он смог открыть эту странную тайну.

Андрей не мог бы объяснить, почему картина получилась такой. Ему казалось, что его рукой кто-то водил. Да и не Красная Шапочка это. А кто? Андрей не знал. Но чувствовал, что изображение связано с его жизнью. И ничего исправлять нельзя. С этим дурацким чувством и проиграл конкурс.

Потом был праздник «Зарницы», лучшее событие лета.

У вас есть самолёт, яхта и дома по всему миру? Но вы не играли в пионерском лагере в «Зарницу»? Вам не повезло!

По случаю боевых действий на прогулочных лодках были воздвигнуты алые стяги. Из ближайшей военной части прибыл боевой катер, гружённый солдатами. На груди каждого сияли десятки значков, медалей и орденов.

Задача была поставлена чётко: высадить боевую группировку на противоположный берег реки и захватить флаг противника. Первыми десантировались солдаты. Они бросили на пустынный пляж дымовые шашки. Обстреляли автоматными очередями и что-то взорвали.

За ними на переправу ринулись все остальные. Флотом руководил слегка нетрезвый физрук дядя Вова. На нём была настоящая тельняшка, крест-накрест перевязанная пулемётными лентами, сшитыми девочками из старого брезента. Дядя Вова кричал «Ура!» так громко и страшно, что хотелось поскорее выпрыгнуть из лодки и добраться до врага. Напуганные физруком, все тоже орали.

Наконец вожделенный берег. Гурьбой штурмовали склон, затянутый дымом. Каждый имел почти настоящий револьвер, вырезанный из сосновой доски и покрашенный блестящей чёрной краской.

Андрей выскочил на песок, перекатился, увёртываясь от вражеских пуль. Он видел этот трюк в кино. Потом вскочил, выпустил обойму в ближайший куст, где сидел снайпер. И побежал вперёд! Перепрыгнул канаву, куда предварительно бросил гранату.

В жизни существуют мгновения, когда мозг полностью отключён от привычной работы. Тогда разум способен увидеть иную реальность. Это бывает в двух случаях: если мы сильно заторможены либо, напротив, невероятно возбуждены.

Андрей ощущал экстаз боя, всеохватывающий и безумный. Он был бушующим вулканом, взорвавшейся звездой, неистовым торнадо. Мчался вперёд и стрелял во всё подозрительное, что успевал заметить. А странного вокруг становилось всё больше.

Во вражеских окопах и блиндажах окопались карлики-пионеры с бесцветными белёсыми лицами в жёлтых рубахах и синих галстуках. Наверное, из соседнего лагеря. Не зря говорили, что там все уроды. Прячась от неистовой атаки, карлики, злобно скалясь, разбегались врассыпную. Некоторые не поднимались, а удирали на четвереньках. Но смотреть на них было некогда.

Дядю Вову подбили. Он словно споткнулся, схватился руками за живот, сделал еще несколько шагов. Затем отпустил руки и наклонился, пытаясь разглядеть рану. Блестящие кишки, похожие на змей, вывалились на землю. Физрук упрямо двинулся вперёд. Сзади шлангами волочилось что-то грязное, тёмное, липкое.

— Дядя Вова, стойте! — крикнула санитарка Света. — Вас ранили. Надо в лазарет.

Она наступила на ползущие за мужчиной внутренности. Тот упал. Прополз еще несколько метров. Кишки натянулись. И дядя Вова пополз по кругу, как собака на цепи.

— Гвардия не сдаётся, — хрипел он, задыхаясь собственной кровью.

Рядом взорвалась граната. Андрей бросился на землю, закрывая голову руками. Осколки просвистели сверху.

Вскочил, выстрелил в кривляющуюся физиономию бесцветного монстра. Тот дёргал ногами и пытался укусить мелкими острыми зубами. Но, получив вторую пулю, затих.

Потом он мчался, не разбирая дороги, непрерывно стреляя по невесть откуда взявшимся многочисленным врагам. Перевёл дух в лесу. Перезарядил обойму. Гранат осталось только две. Надо беречь. Последнюю — для себя, если попадёт в засаду. Наши не сдаются в плен.

Шум боя затихал вдали.

Почувствовал, как кто-то положил руку на плечо. От неожиданности вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла девочка в спортивном костюме и чёрной накидке, как у волшебницы.

— Вражий штаб там. — Она махнула рукой. — В лесу. Побежали вместе.

Они неслись как ветер. Ветки больно били по лицу. Сосновые иголки под ногами пружинили матами спортзала. Наконец выскочили на тропинку.

— Осторожно! — сказала девочка. — Тут совсем рядом. Идём тихо.

Они крались, ступая след в след. Густые деревья заслонили небо, и царил сумрак. Заросли черники отливали синевой ягод.

— Как тебя зовут? — спросил Андрей.

— Оля.

— Из какого отряда?