Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века - Николай Воскресенский

При посылке за границу специальных кораблей с русскими казенными и купеческими товарами Петр делал обычно такие распоряжения: «Чтоб с товарами несколько хозяев отправить для обучения сего торгу»[1220]; «Також послать в чужие краи торговых людей детей, чтоб никогда менше 15 человек не было. И, когда которые обучатся, брать назад, а на их места – новых. А обученным велеть здесь обучать (понеже всех посылать невозможно), чего ради брать из всех знатных городов, дабы везде сие ввелось»[1221].

Для осведомления русских купцов относительно торговых порядков, уставов, пошлин, запрета и ввоза отдельных товаров в различные государства Петр предписывал Коммерц-коллегии иметь уставы всех значительных в то время по развитию торговли государств: «В Коммерц-колегии иметь всех государств уставы, на каких кораблях в которое государство повелено ходить и какие туда товары возить и какие куда возить запрещено, также и о пошлинах, и о протчих торговых повелениях, чтобы купцы российские неведением не впали где в какой убыток»[1222].

Петр стремился не только укрепиться на берегах Балтийского моря, но и обеспечить себе [русским кораблям] право беспрепятственного и беспошлинного выхода из него и далее дорогу по безбрежным мировым просторам океанов. Например, в 1721 году он писал дипломатическому представителю России в Дании, своему послу Бестужеву, по поводу свободного прохода русских судов через Зунд: «Еще что к сему надлежит, писал к вам Остерман, почему с искусною твердостью поступай»[1223].

С теми же целями утверждения на мировых морских путях Петр интересуется такими пунктами, как Гибралтарский пролив[1224] или остров Мадагаскар[1225]. В 1723 году он посылает специальную морскую экспедицию «до Ост-Индии, а именно до Бенгалена»[1226].

Еще раньше, в 1716 году, Петром была снаряжена речная и сухопутная экспедиция в глубь Средней Азии. Эта экспедиция, по мысли Петра, имела своей задачей не только «хана хивинского склонить к верности и подданству России», но и проникнуть в отдаленную Индию. «Також просить у него судов и на них отпустить купчину по Аму-Дарье реке в Индию», – пишет собственноручно Петр капитану от гвардии князю Черкасскому, давая ему специальное поручение, «чтоб изъехал ее (Амударью. – Н. В.), пока суды могут итить, и оттоль бы ехал в Индию, примечая реки и озера и описывая водяной и сухой путь, а особливо водяной, к Индии, тою или другими реками. И возвратиться из Индии тем же путем или, ежели услышит в Индии еще лутчей путь к Каспийскому морю, то оным возвратиться и описать»[1227].

Средняя Азия и Индия не составляли границ стремлений Петра I в его порывах к исследованию мировых просторов, освоению и использованию их природных богатств в интересах России. «С Контайшею[1228] сделать мир, – пишет Петр в 1721 году Сенату, – и завесть купечество с ним»[1229]. «Также к китайским городам селить» и «дабы также к жилищу Далай-Ламы»[1230]. Еще раньше, почти за десять лет до того, 16 марта 1712 года, Петр писал из своего Кабинета Сенату о том, что ему известно от устюжанина Никиты Панкратова о существовании другого пути до Китайского государства – «гораздо способнее и ближе того, которым иные ездят, о чем он подлинно сам вам объявит». «Того для велите освидетельствовать, – тут же делает он [Петр] распоряжение, – и ежели будет из того нашим людям польза, то надобно снестись о том с китайским ханом, чтоб позволили тем путем ездить»[1231].

Трудно установить, по челобитью ли сибирского казака, по письму ли немецкого философа или, наконец, вследствие запросов своего могучего духа и по побуждениям своей всегда деятельной натуры Петр в 1719 году, 2 января, набросал собственноручно инструкцию Ивану Евреинову и Федору Лужину об исследовании ими «самого края света» – отдаленнейших мест Евразии. Царь писал этим первым русским исследователям: «Ехать вам до Тоболска и от Тоболска, взяв провожатых, ехать до Камчатки и далее, как вам указано, и описать тамошние места, сошлася ли Америка с Азией, – и далее со свойственной ему точностью он специально прибавил: – что надлежит зело тщательно сделать – не только сюд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить»[1232].

Стремясь проникнуть всюду, все обследовать, запечатлеть и нанести на карту, подробно и научно описать, Петр был далек от восточного бездействия, бесплодного восхищения красотами природы и созерцания ее богатств. Он старался использовать самым деятельным образом в интересах России все, вновь открытое, обследованное, изученное; он понимал и правильно оценивал счастливое географическое положение своей страны по соседству с восточными народами. В его указах встретим, например, такое предписание: «Дабы послал (хивинский хан. – Н. В.) своих людей (при которых и наших два было) водою по Сыр-Дарье реке вверх до Иркети городка для осмотрения золота»[1233]. Или: «Сие купечество не для прибыли делать, но посылать с купцами искусных людей при купцах, дабы высмотреть о золоте, где родится, и сколько, и каков путь, и мочно ль дойтить, хотя с трудом, и овладеть тем местом», 1721 год, 19 января[1234].

Приобретя новые земли, укрепившись в них, а также уведомившись о представившейся новой возможности использования какого-либо богатства в старых русских центрах, Петр тотчас же приказывал снарядить специальную экспедицию или образовать компанию для использования этих возможностей. Например, после завоевания берегов Каспийского моря в 1722 году, приобретя Баку с его нефтеносными богатствами, Петр дал следующие указания Коммерц-коллегии: «Надлежит умножать свои коммерции ‹…› в нынешние уступленные нам от Персии места, где, кроме шелку, многие изрядные вещи обретаются, яко нефть, шафран, сухие и соленые фрукты, ореховые, кипарисные и пальмовые деревья и протчие; також от города Архангелского китовой промысл, – для сих вышеписанных надлежит строить компании, а наисильнейшую – в Гишпанию»[1235]. В одном из следующих своих предписаний той же коллегии Петр приказывает организовать и частные торги: «Також надлежит партикулярные торги заводить в Ост-Зее, например в Польшу – персидские товары, кушаки и протчее, а из новых провинций сухие фрукты, шафран и протчее, чему там зело великий расход, ибо поляки без того тест не варят; также в иные места – вино хлебное, деревянная посуда, соленая в уксусе рыба и протчее»[1236].