Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото

Эмпирическая проверка теории экономических циклов австрийской школы

Некоторые захватывающе интересные исследования обеспечивают австрийской теории экономических циклов сильную эмпирическую поддержку. Так происходит несмотря на трудности проверки теории, в основе которой лежит воздействие кредитной экспансии на производственную структуру, и неравномерность, с которой такая экспансия затрагивает относительные цены на продукцию различных производственных стадий. Эти процессы трудно подвергнуть эмпирической проверке, особенно если при этом пытаться продолжать использовать статистику национальных счетов, которая, как нам известно, исключает большую часть валовой стоимости, произведенной на промежуточных стадиях производственного процесса. Одно из таких выдающихся эмпирических исследований выполнил Чарлз Уэйнхаус[510]. Он перечисляет девять утверждений, выведенных из теории экономических циклов австрийской школы, и каждое из них подвергает эмпирической проверке[511]. Эти проверки приводят к нескольким основным выводам. Прежде всего Уэйнхаус подвергает эмпирической проверке утверждение о том, что изменения в предложении добровольных сбережений не зависят от изменений в банковском кредите. Он использует статистические ряды данных с января 1959 г. до июня 1981 г. и находит, что во всех случаях, кроме одного, его первое утверждение подтверждается эмпирическими свидетельствами. Второе утверждение Уэйнхауса состоит в том, что изменения в предложении кредита вызывают изменения ставки процента и что они связаны обратно пропорционально. В поддержку второго предположения также существуют многочисленные эмпирические доказательства. Третье утверждение Уэйнхауса гласит, что изменения ставки, по которой предоставляются кредиты, вызывает рост выпуска промежуточных благ, – мысль, которая, по его убеждению, тоже находит подтверждение в анализируемых им эмпирических данных. Последние три утверждения, которые Уэйнхаус подвергает эмпирической проверке, состоят в следующем: отношение цен на промежуточные блага к ценам потребительских благ растет с началом кредитной экспансии; в процессе экспансии цена на ближайшие к потреблению блага имеют тенденцию снижаться относительно цен промежуточных благ; и последнее, на финальной стадии экспансии цены потребительских благ растут быстрее, чем цены промежуточных благ, таким образом поворачивая вспять первоначальную тенденцию. Уэйнхаус также полагает, что в целом эти три утверждения соответствуют эмпирическим данным, и потому он заключает, что эти данные поддерживают теоретические предположения австрийской экономической школы. Уэйнхаус не проверил еще три утверждения, оставив открытой важную область возможных будущих эконометрических исследований[512].

Другое эмпирическое исследование, относящееся к австрийской теории экономических циклов, принадлежит Валери Рамей из Калифорнийского университета в Сан-Диего[513]. Рамей разработала межвременную модель, которая расчленяет наличные материальные запасы на различные стадии, соответствующие потребительским товарам, оптовым товарам, произведенному оборудованию и произведенным промежуточным продуктам. Рамей приходит к выводу, что цена материальных запасов колеблется тем сильнее, чем дальше они от стадии потребления. Ближайшие к потреблению материальные запасы наиболее стабильны и на протяжении цикла меняются меньше всех.

Марк Скоузен в своем анализе трендов цен на продукцию трех различных производственных стадий – готовых потребительских благ, промежуточных продуктов и материальных факторов производства – приходит к аналогичным выводам. Скоузен показывает, как гласит прим. 21, что на протяжении периода с 1976 по 1992 г. цены на продукцию стадий, наиболее далеких от потребления, варьировали от +30 % до –10 %; цены на промежуточную продукцию менялись лишь от +14 % до –1 %, а цены на конечные потребительские блага – от +10 % до –2 %[514]. Кроме того, по оценке, данной самим Марком Скоузеном кризису начала 1990-х годов, валовой национальный выпуск США, т. е. показатель, включающий все блага с промежуточных стадий, упал на 10–15 %, а вовсе не на значительно более низкий процент (1–2 %), отраженный в традиционных цифрах национальной статистики как валовой национальный продукт, исключающий все промежуточные продукты и поэтому крайне преувеличивающий сравнительное значение конечного потребления для общенациональных производственных усилий[515].