Крах Титанов - Грег Фаррелл

Тейн позвонил Флемингу в Нью-Йорк.

– У меня есть для вас новости! – сообщил он радостным тоном. – Ваш друг Джон Финнеган не будет членом совета директоров.

– А что случилось?

– Я рассказал Кену, что он стал источником утечки информации о бонусах.

– Это вам доподлинно известно? – спросил Флеминг срывающимся голосом.

– Он не вошел в совет директоров!

Ранним утром на следующий день Пит Келли прибыл в Шарлотт из Нью-Йорка. Он приехал на встречу со своим новым руководителем – Тимом Майопулосом, чтобы лучше узнать о том, что его ожидает.

Их встреча проходила в конференц-зале на 57-м этаже здания Bank of America, который располагался чуть дальше по коридору от кабинета Майопулоса. Келли должен был стать главным юрисконсультом инвестиционно-банковского подразделения Bank of America – Merrill Lynch. Билл Кэккемис, ветеран BofA, претендовавший раньше на эту должность, станет старшим юрисконсультом направления по работе с частными клиентами в Merrill Lynch. Келли был одним из немногих юристов Merrill Lynch, которым предложили работать в новой организации, и то лишь потому, что Тейн и Флеминг упорно боролись за то, чтобы его назначение было одобрено Олфином и отделом персонала. Решение по Келли поставило Майопулоса в неловкое положение, поскольку пришлось отказать Кэккемису в должности, которую ему уже пообещали.

В последние недели Келли чувствовал некоторое нежелание со стороны Майопулоса, чтобы Келли стал его подчиненным. Теперь, находясь наедине со своим новым руководителем, Келли увидел, как это нежелание прорвалось в виде вспышки презрения.

– Тейн и Флеминг смогли воспользоваться своим положением, чтобы вы получили это место, но теперь вы работаете на меня, – зашипел Майопулос. – Запомните, вы будете делать работу так, как я вам скажу.

– Это мы еще посмотрим, – ответил Келли.

– Нет, ничего мы не посмотрим. Все так и будет. Я больше вас знаю об инвестиционном банкинге. И лучше вас в этом разбираюсь!

– Ну, если бы все решали слова! – резко парировал Келли. – Но решать будет клиент.

– Вам надо поумерить свои амбиции. Я буду контролировать все ваши действия, так что не надейтесь меня перехитрить. Вы будете делать именно то, что я вам скажу. Будете нанимать тех людей, которых я прикажу вам нанимать, и не сможете отправить письмо клиенту, пока я этого не одобрю.

– Я не буду так работать, – ответил Келли, в котором взыграл его ирландский характер.

– Нет, будете, – отрезал Майопулос, – мы здесь работаем именно так. И мне наплевать, кто ваши друзья!

Келли мог сказать, что Майопулос, даже будучи юристом, не привык к сопротивлению со стороны подчиненных. Ответы Келли все больше бесили главного юрисконсульта. Но еще перед вылетом этим утром Келли принял решение, что, если он не сможет работать, так как хочет, на своей новой работе, тогда он от нее откажется. Он скорее заставит Майопулоса уволить его, чем согласится с той системой менеджмента, которую они пытаются ему навязать.

Примерно через час Майопулос отвел Келли в другой конференц-зал, где к ним присоединились Кэккемис и Дэвид Граймз, глава операционного управления юридического отдела BofA.

Теперь их было трое против одного, и сотрудники BofA пытались превратить спор с Келли в словесную бойню.

Майопулос снова начал с того места, на котором он остановился, и рассказал Келли о том, кто из юристов будет подчиняться ему на его новой должности, и о том, как будут распределяться функции в новой структуре. Келли стоял на своем.

– Я думаю, что не нуждаюсь в ваших советах о том, как управлять своими подчиненными, – сказал он. – С этим я уж как-нибудь и сам разберусь.

– До вас так и не дошло? – сказал Майопулос с угрозой в голосе. – Я буду решать, как ваше подразделение будет работать, а не вы!

– Я отвечаю за это, – настаивал Келли, – поэтому я буду распределять обязанности.

Они зашли в тупик, и Келли почувствовал, что для Майопулоса, возможно, уже наступил переломный момент.

Дверь отворилась, и в зал вошла секретарша Майопулоса.

– Тим, Эмми Бринкли просит вас зайти в свой кабинет. Это важно, – сдержанно проговорила она.

Майопулос все еще кипел от возмущения, когда она вышла из конференц-зала.

– Мы еще не закончили, – грубо сказал он Келли, – ждите меня здесь.

Майопулос быстро направился в свой кабинет и зашел внутрь. Он увидел там Бринкли, своего руководителя, и приветствовал ее.

– Тим, Кен освободил вас от должности главного юрисконсульта, – холодно сказала она. – Просто он так решил. Брайан Мойнихан станет новым главным юрисконсультом.

Майопулос был потрясен и не мог вымолвить ни слова.

– Начиная с этого момента вы не работаете в Bank of America, и вы сейчас же покинете штаб-квартиру банка. Вы ничего не можете с собой забрать. За дверью вас ожидает сотрудник отдела персонала с документами на увольнение.

Начиная с этого момента вы не работаете в Bank of America, и вы сейчас же покинете штаб-квартиру банка

После этих слов Бринкли вышла из кабинета, и в него вошел сотрудник из отдела Стила Олфина, который держал в руках пачку документов. Он забрал у Майопулоса служебное удостоверение, выданную банком кредитную карту, смартфон BlackBerry и ключи от кабинета и выложил все это на стол. Выполнив все, разве что не зачитав ему права Миранды[22], он проводил Майопулоса до лифта, спустился с ним в подземный гараж для топ-менеджеров и сел с ним в его автомобиль, чтобы лично проводить Майопулоса за пределы штаб-квартиры.

Келли и Кэккемис все еще оставались в конференц-зале, пока минут через 30 в него не зашла секретарша Майопулоса.

– Господин Майопулос сегодня не вернется, – объявила она, а потом закрыла дверь.

Граймз ушел.

Келли посмотрел на Кэккемиса.

– Я не знаю, что мне дальше делать, – признался он. Но Кэккемис, который все еще злился по поводу потери престижного места в банке, которое досталось его сопернику из Merrill Lynch, промолчал. Минут через 15 в зал зашла та же женщина.