Черная Вишня - Алиса Пожидаева

В последней была какая-то жидкость, второй конец проходил через небольшую коробочку. Неужели насос?

— Почему вы вообще охотились именно на меня, почему решили, что вам подойдет моя кровь при переливании?

К сожалению, я знала, что группа у меня первая положительная, так что проблемы при переливании мог дать только отрицательный резус-фактор у мага. Но делиться подробностями не спешила, обойдется.

— Ну кому, как не родственникам, быть наиболее совместимыми? — благостно улыбнулся этот псих. — Белочкой я звал в детстве свою младшую сестренку Белинду. А ты очень похожа на мать, Вероника.

— На мать?

— Ну да, на Белинду, баронессу Шенк, в девичестве Реви.

От такого признания я впала в ступор и даже не сразу заметила, что новоявленный родственник включил свой прибор.

— Кстати, как у них дела? Я так давно не видел любимую сестру и дорогого зятя.

— Умерли пять лет назад, — выдала привычную версию.

Не похоже было, чтобы любящий брат сильно расстроился. И расспросы прекратил.

Белла Васильевна Шенкова оказалась Белиндой Шенк. Значит, и отец… За размышлениями прошло некоторое время, а потом слабость стала невыносимой, и я поспешила укрыться от неприятных ощущений в объятиях обморока.

В себя пришла, хотя это громко сказано, от неласкового похлопывания по щекам. Витиевато ругался барон. Или его теперь называть дядюшкой? О чем я вообще думаю?

Состояние было исключительно паршивое, картинка перед глазами расплывалась, и словно сквозь вату доходил голос барона.

— Не понимаю, ты же маг. С нас половину имеющейся крови сцедить можно без особых проблем.

— Я маг всего месяц, перестройка организма еще… — Голос больше напоминал шелест, но, судя по новой волне ругательств, меня услышали.

Барон заставил открыть рот и залил в меня какую-то жидкость. А потом я ощутила руки на груди и животе. Не знаю, что этот родственничек сделал, бормотал он про лечение, но от его действий скрутило так, что я снова отключилась.

В следующий раз пришла в себя на своем тюфяке, укутанная одеялами. Мучитель мой как раз заботливо подтыкал край, что вызвало у меня вялое удивление.

— Придется тебя оставить, белочка, коронацию никто не отменял, а мне нельзя вызывать подозрения. — В голосе звучали виноватые интонации, барон действительно был обеспокоен моим состоянием, вернее тем, что ценный ресурс может некстати помереть. — Заодно принесу восстанавливающие зелья.

В ответ я даже смогла улыбнуться. Хотелось пожелать дядюшке счастливого пути, поскольку я точно знала: на коронации его будут ждать с распростертыми объятиями. На этом и отключилась. Вполне вероятно, что не сама.

Тем удивительнее было мое пробуждение, поскольку надо мной снова нависал осточертевший родственник, замерял пульс, позвякивал склянками. В итоге мне досталась еще одна порция какой-то мерзкой на вкус бурды, и я выпила ее беспрекословно. Потому как внутри словно что-то оборвалось. Барон на свободе, а за мной никто не пришел, хотя я передала сведения о заговорщике. Более того, после переливания этот тип в равной мере пользовался магией и оборудованием шаю, похоже, чувствуя себя отлично. А значит, как только он убедится, что эффект постоянный, я стану ему не нужна. Впрочем, мысли текли вяло, от зелья сознание мутилось. В воздухе то и дело появлялись странные сполохи и цветные ленты, решетка с открытой сейчас дверью и вовсе приятно мерцала радужными переливами.

Дядюшка, словно вторя моим мыслям, вещал о прошедшей церемонии.

— Видел твоего женишка, — начал он, вертя в руках знакомый ключ-зажигалочку. — Не выглядит он убитым горем: самодовольный, вальяжный, спокойный.

Наверное, я должна была расстроиться. Но, по-моему, у меня действительно начались галлюцинации, и не только зрительные. Меня неумолимо клонило в сон, и я почти отключилась, когда цветные всполохи резко сместились вверх и послышался мелодичный перезвон, от которого маг буквально подпрыгнул.

— Какого кранка! — Он сунул зажигалку в карман и собрался двинуться к двери, но та распахнулась сама, вернее сказать, вылетела.

Дядюшку буквально смело, впечатывая в стену, и там же размазало бы, не успей он прикрыться щитом. Только от злющего боевого мага это не спасло. В дверном проеме появился Шер, и выглядел он при этом исключительно жутко. К тому же полыхал призрачным багровым пламенем, что подтверждало версию о галлюцинациях. Мгновенно окинув помещение взглядом, шайсар нашел меня, зарычал и еще раз ударил магией, приближаясь к отчаянно сопротивляющемуся дядюшке. За Шером в лабораторию ворвались еще двое.

— Ма, па, привет, — пробормотала я и благополучно уплыла в темноту.

— Выяснили, откуда такое повреждение каналов. Он ее магией лечить пытался, представляешь! — убивался кто-то знакомый. — При выгорании и истощении! Магией! — Наверное, это было что-то несовместимое, столько в голосе звучало негодования. — Там точно ничего не осталось? А то воскресили бы и убили еще разок. Ну что ты как рыба снулая, обошлось же. Почти…

Тело казалось невесомым, только веки были неподъемными, но я ощущала, что лежу на мягкой кровати, на свежем белье, без осточертевшего платья и под одеялом. Голова была пустой, словно, словно… Верное определение так и не подобралось, его спугнул еще один голос:

— Вот именно, что почти. — Этот голос тоже был знакомым, только каким-то неправильно хриплым и безжизненным. — Защитничек из меня тот еще получился.

— Когда ты спал в последний раз?

— Не помню, — глухо буркнул… Шер? Шердан Тарис!

Воспоминания все стремительнее замещали звенящую пустоту в сознании.

— Может, все-таки сходишь домой, помоешься и переоденешься? Не думаю, что Ника будет рада видеть твою небритую физиономию.

— Раньше она против небритой физиономии не возражала, — прозвучало с сомнением.

— Тогда ты не был похож на умертвие. — По-моему, Альгер потешался.

А я вспомнила, как выглядел Шер после битвы с крайком. Препаршиво выглядел, между прочим. Неужели сейчас еще хуже? Срочно захотелось открыть глаза и сравнить, но я благоразумно сдержала этот порыв. Да и не уверена была, что глаза открою.

— Вдруг она очнется, когда я уйду, — упрямился шайсар.

— Ну, по крайней мере, не упадет в обморок от твоего вида. А я передам Нике, что ты бдел у ее одр… постели трое суток. В общем, как целитель я настаиваю, чтобы ты привел себя в порядок и отдохнул.

— Не могу ее оставить сейчас. Чуть с ума не сошел, когда особняк рухнул. А может, и сошел. Знаешь, что я на мгновение подумал, почувствовав ее в логове этих ублюдков? — глухо произнес Шер. — Что меня провели, что она с ними заодно.