Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

«Праздник революции» продолжался несколько недель и закончился только после уничтожения всех известных запасов вина в городе. Народные комиссары объявили случившееся контрреволюционной провокацией со стороны «буржуазной интеллигенции» и кадетской партии, чьи представители будто бы подучали простых солдат напиваться. 28 ноября «друзья свободы», как называли себя кадеты, были объявлены «врагами народа», а их партия – официально запрещена.

8 ноября – 4 декабря. Перемирие

Лишь спустя две недели после захвата власти ленинское правительство смогло приступить к началу мирных переговоров с Центральным державами. 8 ноября Совет народных комиссаров отдал Ставке распоряжение известить германское командование о желании Петрограда остановить боевые действия и заключить перемирие. Фактически, к этому времени война на Восточном фронте уже не велась – пускай армия Российской Республики еще и оставалась на позициях, но все ее внимание было поглощено бдительным наблюдением за собственными офицерами, которые теперь играли малопочетную роль «технических специалистов» и доверять которым не следовало.

Один из таких «специалистов» – исполнявший обязанности Главнокомандующего армией генерал-лейтенант Н. Н. Духонин – попытался оспорить полученный от новой власти приказ, но был немедленно смещен и демонстративно замещен на прапорщика Н. В. Крыленко, одного из самых одиозных большевиков. Не пытаясь оказать сопротивления, Духонин мужественно встретил свою смерть от рук «революционных матросов», с которыми новый Главнокомандующий прибыл в Могилев 20 ноября. Ставка была уничтожена, а вместе с ней и последнее препятствие к началу переговоров с немцами. Мирная делегация большевистского правительства с трудом перебралась через линию фронта и была радушно принята германским командованием Восточного фронта в разрушенном Брест-Литовске.

Представители Петрограда вовсе не были «покорными исполнителями воли своих немецких хозяев», как это часто утверждалось и тогда, и утверждается сегодня. В Бресте большевики, возглавляемые А. А. Иоффе, пытались добиться от принца Леопольда Баварского и генерала Макса Гофмана ряда уступок, включая и эвакуацию германских войск с Моонзундских островов, и запрет перебрасывать «восточные дивизии» на Западный фронт в течение шести месяцев.

Немцы, не слишком верившие в надежность новой российской власти (уже третьей по счету в этом году), тем не менее были настроены оптимистически. Заключение мира на Востоке было одной из главных задач германской политики с начала войны, и упускать эту возможность не стоило, даже если переговоры об этом приходится вести с весьма странной «дипломатической делегацией», состоящей из левых интеллектуалов-евреев, офицеров бывшей царской армии, а также крестьянина, матроса и солдата, представлявших «народные массы». Несколько шокировало немцев и присутствие «фрау Биценко» – освобожденной Февральской революцией эсэров-ской террористки, в 1905 году застрелившей русского генерал-лейтенанта.

В конечном счете стороны договорились о перемирии, начинавшем действовать с 4 декабря. Немцы отказались уводить войска из Моонзунда, большевики – из Восточной Анатолии. Остальные спорные вопросы должны были разрешиться в ходе предстоящих мирных переговоров, к которым в Петрограде все еще надеялись привлечь бывших союзников по Антанте. Восточный фронт замолк и только шум, производимый толпами «братающихся» солдат трех армий, рассеивал установившуюся от Балтики до Черного моря тишину.

12 ноября. Выборы

Созыв Всероссийского Учредительного собрания стал одной из главных задач, декларируемых Временным правительством, которое потому так и называлось, что будущее государственное устройство России должно было определиться предстоявшими выборами. На Учредительное собрание возлагались немалые надежды, но начало избирательной кампании все время откладывалось, раз за разом давая Ленину повод обвинять Керенского в коварных замыслах по установлению собственную диктатуру. Теперь же, когда бывший министр-председатель скрывался где-то под Петроградом, народные комиссары относились к предстоящим выборам с нескрываемой опаской.

«Всеобщие и тайные» – они совершенно не гарантировали успеха большевикам, уже создавшим собственные органы власти. Что будет, если собравшаяся «Учредиловка» не признает ни Центрального Исполнительного Комитета, ни Совета народных комиссаров, да и «переворота» в целом? Отказаться же от выборов вообще большевики еще не могли, поскольку одним из публичных предлогов для их октябрьского выступления был лозунг защиты Собрания. Оставалось ждать результатов голосования, заранее подготавливаясь к силовому противостоянию с депутатами. Расставаться с властью Ленин и его соратники не собирались.

Однако большевики все же постарались принять посильное участие в избирательной кампании: «враждебные делу народа» газеты закрывались, политические оппоненты арестовывались, а общественные собрания – разгонялись солдатами.

Одновременно с этим, в «красном Петрограде» поспешили выпустить ряд декретов («О мире», «О земле»), заранее выбивая из-под ног Учредительного собрания возможность обеспечить себе популярность «в массах». Зачем теперь нужна была «Учредиловка», если Совет народных комиссаров уже сейчас разрешает все вопросы простым декретированием?

Тем не менее, проходившие в ноябре выборы (в ряде областей России они продолжались еще и в январе следующего года) все же не принесли успеха большевикам и левым эсэрам. Из почти восьми сотен кресел Учредительного собрания они заняли меньше четверти, вдвое уступив «Партии социалистов-революционеров» (т. н. «правым эсэрам»). Остальные голоса распределились между социал-демократическими партиями, также относящимися к левоэсэровско-большевистской коалиции с недоверием и страхом. Даже в Петрограде большевики набрали меньше половина голосов, 45 % – вовсе не абсолютное превосходство. Зато в армии успех Ленина был очевиден, поскольку декрет «О мире» сделал свое дело и до двух третей солдат проголосовали за большевистский список.

Итоги выборов еще не были полностью известны, но уже в ноябре было понятно, что Учредительное собрание не пойдет за большевиками. Это означало, что с самого начала своей работы депутаты столкнутся с враждебностью новой власти.

9 декабря. Война

Нападение на Украину стало первой «международной» военной кампанией Советской России. Распад Российской империи по национальному признаку (несколько десятков государственных образований от Балтики и Черного моря до Тихого океана), фактически начавшийся еще с весны 1917 года, был одинаково неприемлем и для Временного правительства, и для Совета народных комиссаров. Надеявшийся на социалистическую революцию в Европе Ленин не собирался допускать, чтобы Петроград был отделен от западноевропейского пролетариата поясом «национальных буржуазных республик», даже если их правительства и состоят по большей части из социал-демократов, как это было в Киеве. Большевики еще могли какое-то время «стерпеть» провозглашение независимости Финляндии, но признавать реальную автономию Украинской Народной Республики хоть сколько-нибудь долгий срок они не собирались.

Предлог к войне нашелся очень быстро. Поскольку киевское правительство отказывалось пропускать через свою территорию эшелоны с красногвардейцами, ехавшие на Дон воевать против казаков Каледина и офицерских отрядов Алексеева, то 4 декабря народные комиссары предъявили Центральной Раде ультиматум, который они сами открыто называли простой бумажкой. Как и ожидалось, Рада отказалась принимать его, не отказываясь от самой возможности продолжать переговоры. Напрасные надежды – 9 декабря войска большевиков захватили Харьков и провозгласили создание «Советской Украины», правительство которой немедленно заключило «союз» с Петроградом. Вскоре был захвачен