Митридат - Виктор Поротников

Пока Никомед пил вино, Кассий, сломав печать, быстро пробежал письмо глазами. Аквилий был по-военному краток. В нескольких грубых и непристойных выражениях он ругал Никомеда как бездарного полководца и труса. Затем давал указания, как действовать ему, Кассию, когда он, Аквилий, вторгнется в Понт, а легат Опий — в Каппадокию.

«Как бы ни было многочисленно воинство Митридата, ему неизбежно придется разделить его на три части, дабы отразить три наших войска, — писал Аквилий. — Таким образом многочисленность врагов не будет нам помехой и мы разобьем их по частям».

В конце письма стояла корявая приписка, чтобы Кассий держал Никомеда при себе и не давал ему никаких поручений.

— Останешься со мной, — хмуро промолвил Кассий, сворачивая папирус.

— Что ты намерен делать? — спросил Никомед, принимаясь за жаркое.

— Как что? Воевать с Митридатом! — огрызнулся Кассий, швыряя свиток на стол. — Кто, кроме нас, римлян, сможет умерить заносчивую гордыню этого деспота!

Громкий голос наместника разбудил его юную наложницу, спавшую за плотным пологом. Рыжеволосая красавица, румяная после сна, выглянула из-за занавески, не стыдясь своей обнаженной груди.

— Неужели выступаем, милый? — озабоченно спросила она и зевнула, широко открыв алый ротик, полный ослепительно белых зубов.

— Нет, нет, моя радость! — заулыбался Кассий, с вымученной легкостью подскочив к девице. — Можешь спать дальше. Мы тут просто… разговариваем с царем Никомедом.

— Ты не говорил мне, что ждешь в гости царя Никомеда, — заметила рыжеволосая, бросая на вифинского царя любопытные взгляды.

— Я и сам не ждал его, — пробормотал Кассий, загораживая гостя своей располневшей фигурой. — Иди, ложись, крошка. Не мешай нам с царем обсуждать важные дела.

Раздался звук поцелуя, после чего рыжеволосая исчезла за занавеской, Кассий вернулся к столу, за которым Никомед грыз баранью лопатку.

На другой день от вождя толистобогиев прибыл гонец, который поставил Кассия в известность, что Кингеториг передумал воевать с Митридатом. А еще несколько дней спустя в лагере Кассия объявились восемь римлян с отрубленными руками. Стеная и плача, стояли они у претория, сдерживаемые стражей.

Кассий вышел к ним в сопровождении Никомеда и попытался разузнать, что они видели в лагере Митридата. Однако кроме жалоб и упреков наместник ничего от них не услышал, а Никомед и вовсе сразу же вернулся в палатку, поскольку безрукие ростовщики гневно обвиняли его, бросившего их на произвол судьбы. Иные даже плевали Никомеду в лицо, что также не понравилось Кассию, стоявшему рядом с вифинским царем.

Кассий в тот же день переправил несчастных калек на побережье каждого в тот город, куда он хотел. Его очень смутила угроза понтийского царя, переданная ему ростовщиками, причем переданная следущим тоном: сегодня от гнева Митридата пострадали мы, а завтра пострадаешь ты, о славный Кассий.

— Почему Митридат вознамерился отсечь руки именно мне? — обращался Кассий к Никомеду. — Почему он не расточает свои угрозы Аквилию? Как будто я один собрался воевать против него?!

Никомед в ответ только пожимал плечами. Что он мог сказать?

* * *

Войско Митридата продвинулось в Пафлагонию и расположилось станом у горы Скоробы, близ которой находился самый удобный проход в Вифинию. Митридат отправил сто сарматских всадников разведать расположение лагеря Мания Аквилия, о котором он узнал от перебежчиков-вифинян. Сарматы наткнулись на восемьсот италийских конников, отправленных Аквилием с той же целью: разузнать местоположение стана понтийского царя. Произошла битва. Сарматы взяли верх и привезли к Митридату несколько пленных.

От них Митридат узнал, что Аквилий имеет сорок тысяч пехоты и четыре тысячи конницы. Причем римлян в войске Аквилия меньше пяти тысяч. Все остальное войско состоит из вифинян, греков, мисийцев и фригийцев, собранных Аквилием с помощью посулов и угроз.

Митридат послал против Аквилия Архелая, дав ему шестьдесят тысяч пехоты и шесть тысяч конницы. Конницу возглавлял Аркафий. Другое войско во главе с Неоптолемом и Неманом из Армении должно было обойти лагерь римлян и занять все крепости в тылу у Аквилия, отрезав ему пути отхода.

Архелай расположился лагерем поблизости от пропретора Киликии, непрерывно вызывая того на битву. Однако чутье подсказывало Аквилию, что Митридат готовит ему ловушку. Едва стемнело, Аквилий свернул лагерь и двинулся ночными дорогами к ближайшему укрепленному городу. Это была Гангра. Из Гангры было рукой подать до Галатии, где находился Кассий, на помощь которого рассчитывал Аквилий, видя, с какой неохотой подчиняются его приказаниям вифиняне и греческие наемники.

На рассвете, не доходя до Гангры, Аквилий наткнулся на войско Неоптолема, стоявшее станом у горы Пахий. Окрестная равнина благоприятствовала для конного сражения, чем немедленно воспользовался Неоптолем, бросив на растянувшиеся колонны врага всю свою конницу во главе с Неманом.

Аквилий принялся спешно выстраивать в боевой порядок свое измученное ночным переходом войско. Италийские и фригийские конники с трудом сдерживали натиск Немана. Вскоре подошла понтийская пехота, и завязалась битва.

Римляне, стоявшие на правом фланге, уже одерживали верх, когда левый фланг Аквилия, где стояли вифиняне, весь целиком сложил оружие. Это лишило мужества греков и мисийцев, которые дружно обратились в бегство. К ним присоединились и легионеры Аквилия.

Теперь Аквилий стремился любой ценой вырваться в Галатию, чтобы соединиться с Кассием. Хотя его воины и кони валились с ног от усталости, пропретор безжалостно гнал их вперед, приказывая центурионам бить палками всех отстающих. Во время одной из коротких передышек на измотанные отряды Аквилия обрушились всадники Немана, гнавшиеся за ними по пятам. В беспорядочном сражении Аквилий потерял около тысячи убитыми, несколько тысяч мисийцев сдалось в плен.

Аквилий наконец добрался до города Анкира, что в земле тектосагов, и с ужасом узнал, что в городе стоит понтийский гарнизон. На его расспросы местные жители отвечали, что Кассий был здесь, но еще позавчера ушел за реку Сангарий, услышав, что сюда идет Митридат. Еще галаты сообщили Аквилию, что Митридат оценил его голову в двадцать талантов.

Архелай, горевший честолюбивым порывом захватить Аквилия в плен, настиг пропретора с остатками войска у реки Сангарий. Аквилий двигался вдоль речного берега в поисках переправы. Он остался без проводников, которые разбежались, опасаясь гнева Митридата.

Прижатый к реке Аквилий доблестно отбивался, хотя греки и фригийцы в его войске сотнями гибли от понтийских стрел, бросив по дороге свои щиты, и сотнями сдавались в плен. Лишь легионеры сохраняли строй и отражали все атаки понтийцев. Но когда Архелай двинул на римлян фалангу, не выдержали и они. Загнанные в реку легионеры пытались спасаться вплавь, но тонули в своих тяжелых панцирях. Кто-то прятался в прибрежных зарослях, кто-то сдавался в плен. Аквилию и немногим его спутникам удалось отыскать лодку в лачуге какого-то рыбака и переправиться на другой берег реки.