Митридат - Виктор Поротников

Дальнейший путь Маний Аквилий проделал пешком, сняв с себя римское платье и спрятав под плащом знаки отличия римского военачальника. В таком виде пропретор предстал перед Кассием, лагерь которого был разбит у города Стратоникея.

Здесь Аквилий узнал, что легат Оппий был разбит Кратером, военачальником Митридата, при попытке вторгнуться в Каппадокию. Кассий, поведавший об этом Аквилию, сокрушался так, словно это он, а не Оппий, проиграл битву.

— Почему же ты все это время стоял в бездействии? — набросился на Кассия Аквилий. — Или ты не читал моего письма, отправленного с Никомедом?

— О боги! Я стоял в бездействии?! — всплеснул руками Кассий. — Я на следующий же день выступил к Анкире, следуя твоему предписанию. Я стоял под Анкирой, ожидая вестников от тебя. Потом пришло известие о твоем поражении близ Пахия и о поражении Оппия. Я ушел из-под Анкиры, поскольку изменники-галаты покинули мое войско.

— А без галатов ты сражаться не можешь? — злился Аквилий.

— Маний, ну что я мог сделать с одним легионом? — вздохнул Кассий и развел руками. — А мне ведь еще надо было подумать о безопасности провинции, доверенной мне сенатом.

— Что же ты сделал для безопасности провинции? — спросил Аквилий.

— Я приказал Огшшо набирать новое войско. Он стоит теперь лагерем на горе Леонтокефалея в одном переходе отсюда, — ответил Кассий. — Никомед уже выступил туда со своей конницей. Завтра и мы двинемся туда же. Собрав в кулак все свои силы, неужели мы не одолеем Митридата?

Кассий хотел было сказать пропретору, что готов доверить верховное командование ему, однако не решился, глядя на подавленный вид Аквилия, растерявшего свою воинственность во время трудного бегства от полководцев Митридата.

И вот война, к которой Митридат столько лет готовил свое царство, вникая в каждую мелочь при постройке боевых кораблей и крепостей, при наборе и обучении войск, эта война наконец началась. Причем события развивались совсем не так, как задумывалось и предполагалось Митридатом. Не было отправлено посольство в Рим с объявлением войны, точно также из Рима не поступало ни ультиматумов, ни угроз, ведущих к нарушению мира. Наспех собранные и вооруженные отряды, с которыми римские военачальники выступили против Митридата, ни в коей мере не подтверждали военное могущество римского государства.

Победы, следовавшие одна за другой, города, сдающиеся без сопротивления, — все это преисполняло Митридата горделивым сознанием своей мощи. Словно сам Вэрэтрагна, персидский бог победы, незримо реял над его войсками.

В эти дни, когда к ногам Митридата покорно легла Вифиния, когда изъявили покорность галаты, а понтийские войска, растекаясь от берегов Пропонтиды до Киликийского Тавра, в короткий срок захватили все азиатские владения Рима, в эти дни, наполненные пьянящей радостью, царь Понта ощущал себя не просто непобедимым воителем, но почти богом, которому все подвластно. Эллины в Магнесии, Эфесе и Милете, встречая Митридата с золотыми венками и гирляндами цветов, именовали его новым Дионисом. Карийцы и фригийцы, видя, как спасаются бегством ненавистные римские откупщики, называли Митридата воскресшим Аттисом. Мисийцы возводили святилища Митридату как богу-избавителю от римского гнета. Всюду и повсеместно от Вифинии до Ликии люди передавали слух о пришествии Спасителя — Саошьянта и об утверждении на земле царства справедливости.

Впрочем, некоторые города, там, где стояли римские гарнизоны, оказывали сопротивление Митридату. Такие города были взяты штурмом и разграблены. Дольше всех держалась Лаодикея, что на реке Лике. Город защищал Квинт Оппий с несколькими тысячами наемников-писидийцев. Митридат, не желая разрушать город, носящий имя его матери, через глашатая объявил лаодикейцам неприкосновенность, если они приведут к нему римского военачальника. Горожане, посовещавшись, решили сдаться. Они позволили наемникам Оппия беспрепятственно уйти, самого же легата привели к Митридату, в насмешку заставив ликторов идти перед ним.

Квинт Оппии сохранял завидное присутствие духа, чем сразу расположил к себе Митридата. Такое благодушие царя удивляло его приближенных, видевших, как пленным римлянам рубили головы в Стратоникее и в Апамее распинали на крестах, как беглых рабов. Митридат повсюду возил Оппия с собой и часто беседовал с ним на латыни, которую неплохо усвоил благодаря занятиям со своим секретарем Критобулом.

Так, из беседы с Оппием Митридат узнал, почему римские военачальники, по сути, без боя отдали ему обширную провинцию.

— Войско, собранное нами в лагере на Леонтокефалее, состояло в основном из людей, впервые взявших в руки оружие, — рассказывал легат. — Обучить этих новобранцев держать строй мы еще могли бы, но выучить их в столь короткий срок мастерски владеть мечом и копьем нам было не под силу. И по совету Аквилия все это войско было распущено. Сам Аквилий перебрался на остров Лесбос. Кассий отплыл на остров Родос, а Никомед отправился в Рим на самосском корабле.

— Почему ты не ушел на Родос вместе с Кассием? — поинтересовался у пленника Митридат.

— Кассий приказал нам, своим легатам, защищать всеми силами Стратоникею, Пергам, Апамею и Лаодикею, — ответил Оппий. — Кассий обещал привести на помощь родосцев, но я думаю, родосцы не пойдут за ним.

— Из этих трех, пожалуй, только Никомед лучше всего позаботился о собственной безопасности, — усмехнулся Митридат. — Хотел бы я знать также, где сейчас скрывается Ариобарзан?

Про Ариобарзана Оппий ничего не знал, поскольку в лагере на Леонтокефалее он не появлялся. Последний раз Оппий встречался с Ариобарзаном во время своего неудачного вторжения в Каппадокию, тот привел к нему свой конный отряд. После битвы с Кратером Ариобарзан со своими людьми ушел в горы и слухов о нем не было.

Во время пребывания Митридата в Эфесе среди пиров и торжественных жертвоприношений у него произошел такой разговор с Тирибазом.

— Царь, — обратился к нему Тирибаз, — местные эллины возносят тебе божеские почести и тем самым затуманивают твой разум. А ведь война с Римом еще не окончена и главные сражения впереди. Ты же знаешь, что римляне подавили-таки восстание италиков и теперь их лучшие войска и полководцы устремятся сюда, в Азию. Надо бы не веселиться, царь, а готовиться к тяжелым битвам на суше и на море.

— Тирибаз, — ответил Митридат, — мой флот стоит в проливах и у побережья Ионии. Мои войска заняли все главные города римской провинции. Под нашим наблюдением находятся все дороги и причалы. Как еще мы можем подготовиться к вторжению римлян, если таковое случится?

Митридат слышал, что Рим вышел победителем в труднейшей войне с италийскими союзниками, но ему также, было известно о распрях, раздирающих гражданскую общину Рима. На смену Союзнической войне в Италии вот-вот могла вспыхнуть война Гражданская, поэтому Митридат слабо верил в то, что у римлян хватит сил ввязаться еще в войну и с ним.

Однако Тирибаз был иного мнения.