Афины. История великого города-государства - Брюс Кларк

Накануне вечером новая королева более явно находилась в центре событий: они с Константином присутствовали на устроенной в театре Герода Аттика церемонии в память древней славы города. Девушки в белых одеждах воспроизводили ритуал, в ходе которого на Акрополь доставляли на макете корабля специально сотканную ткань, которую затем подносили Афине. В отсутствие богини мудрости ткань поднесли Анне-Марии. По меньшей мере на мгновение юная и застенчивая скандинавская принцесса становилась не королевой греков, а божественной защитницей Парфенона. Если все это кажется вам некоторым преувеличением, стоит вспомнить, что в ночном воздухе Афин, особенно вблизи Парфенона, бывает – как подтверждают многочисленные посетители этого храма – нечто такое, что делает правдоподобными самые безумные вещи. «В те дни город был очень ароматным», – утверждает Тула Михайлиду, одна из благородных афинских дам, входивших в свиту новобрачных. По прошествии почти шести десятилетий прошлое кажется не только окрашенным в розовые тона, но и благоухающим свежими цветами.

Также не следует забывать, что это бракосочетание было лишь одним из легкомысленных развлечений, которые Афины являли всему миру в первой половине 1960-х. Греки открывали для себя кинематограф, а мировой кинематограф открывал для себя Грецию – место для съемки фильмов, изображающих приятную зрителю версию пейзажей и истории этой страны. Когда юный Константин завоевывал в Риме свою олимпийскую медаль, восходящая кинозвезда Мелина Меркури получала на Каннском кинофестивале приз за лучшую женскую роль: она сыграла жизнерадостную пирейскую проститутку, которая очаровывает американского профессора-антиковеда. Этот же фильм, «Никогда в воскресенье» (Ποτέ την Κυριακή, 1960), превратил композитора Маноса Хадзидакиса в любимого во всем мире автора греческой танцевальной музыки со всем ее стуком каблуков. На 1964 г. пришлось следующее блестящее достижение пропаганды Греции в качестве места, где чопорные жители Северной Европы могут отбросить свою стеснительность, – фильм «Грек Зорба» (Αλέξης Ζορμπάς). Мир покорила не только история молодого англичанина, в которого вселяет новые силы и чувство ритма умудренный грек, но и простая, завораживающая, ускоряющаяся танцевальная музыка – которой вскоре стали наслаждаться поедающие мусаку посетители греческих таверн по всему миру, от Нью-Джерси до Северного Лондона. Микис Теодоракис, написавший музыку к этому фильму, стал новым олицетворением радостей и прелестей Греции, хотя его собственная жизнь далеко не всегда была легкой и безоблачной: в числе других коммунистов он был арестован и подвергся жестоким пыткам на острове Макронисос.

Можно ли было предугадать, наблюдая за афинским бракосочетанием, словно бы сошедшим со страниц рыцарских романов, что вскоре все пойдет наперекосяк? Первое время 76-летнему премьер-министру Георгиосу Папандреу, по-видимому, нравилось играть роль доброго наставника при монархе, годившемся ему во внуки. Но ни Андреас Папандреу, ни его американская жена Маргарет – два выходца из прогрессивной американской научной среды – не казались счастливыми среди замысловатых формальностей королевских приемов. Было и еще одно предзнаменование: никого из разнообразных важных иностранных особ, прибывших на свадьбу, не встречали так тепло, как архиепископа Макария, главного инициатора борьбы кипрских греков против британского влияния. В глазах почитателей он был истинным нравственным защитником эллинизма.

Отношения между разными фракциями в руководстве греческого мира уже становились напряженнее, и в условиях холодной войны эта напряженность не ограничивалась внутрисемейными ссорами. Соединенные Штаты опасались, что греко-турецкая война за Кипр может разрушить юго-восточное крыло НАТО, бастионами которого должны были быть Греция и Турция. Америка предложила было разделить Кипр между двумя членами НАТО, причем условия этого раздела были весьма благоприятными для греков. Это ввело бы остров в сферу влияния Запада и не позволило бы ему стать непредсказуемым фактором в стратегических вопросах. Но архиепископ Макарий отверг американский план, как и вообще любые предложения, предполагающие раздел острова. Если Кипр не может полностью присоединиться к Греции, он сохранит статус независимого острова со связями с движением неприсоединения и добросердечными отношениями с Советским Союзом. Многим афинянам, в том числе и Георгиосу Папандреу, американское предложение казалось соблазнительным. Однако Андреас Папандреу принял сторону Макария и настаивал, что избавление острова от насильственного раздела и предоставление ему возможности прокладывать собственный курс в международных делах – вопрос принципа. Такая позиция может показаться вполне здравой, но в то конкретное время Америка и НАТО считали ее провокационной.

Это привело к зловещему слиянию интересов американских стратегов и греческих крайне правых, которые видели в устранении архиепископа Макария и союзе большей части Кипра с Афинами двойную выгоду. Одним ударом греческий мир можно было избавить не только от священнослужителя (Макария), заигрывавшего с международным атеизмом, но и от влияния бывшего американца (Андреаса), переходившего на все более антиамериканские позиции.

С таким запутанным положением дел нужно было разбираться молодому королю, и кризис в его отношениях с другими центрами греческой власти не заставил себя ждать. Летом 1965 г. Георгиос Папандреу не согласился предоставить королю верховную власть в вопросах состава кабинета министров, а подал в отставку. Константин его отставку принял и начал искать ему замену. Старик Папандреу, как и его центристские и левоцентристские сторонники, был взбешен таким явным злоупотреблением властью со стороны королевского двора. Андреас Папандреу в этой ситуации действовал как громоотвод. Его возмущал сговор военных, правых политиков и короны, направленный, как он считал, на ниспровержение власти народа, и особенно приводил в ярость его политический противник Мицотакис, устроивший политический мятеж, который лишил партию Союз Центра большинства в парламенте.

Десятки тысяч афинян, принадлежавших к левым и левоцентристским течениям, вышли на улицы выразить свое негодование. Некоторые из антимонархических лозунгов, которые они скандировали, были очень персональными: «Алексия, паре теси!» (παρε θέση – заяви о своей позиции) – кричали они, обращаясь к новорожденной дочери короля. Андреас Папандреу действовал более расчетливо и рационально: он обратил свой гнев против правой клики, образовавшейся, как он считал, вокруг двора. Кроме того, его обескураживало примиренческое отношение к этим угрозам, которое проявлял отец, а старшего Папандреу, в свою очередь, временами приводило в отчаяние бунтарство сына. Но старшему Папандреу было почти восемьдесят лет, и многим казалось, что сама природа связывает будущее с более радикальной линией Андреаса. В марте 1967 г. два американских дипломата ушли с приема для прессы всего за несколько минут до того, как Андреас обрушился с яростной критикой на Соединенные Штаты – страну, гражданином которой он некогда был.

К началу 1967 г. многие из крайне правых опасались, что Андреас Папандреу собирается не только не допустить вхождения Кипра в орбиту НАТО, но и вывести из этого военного альянса саму Грецию. Выборы были назначены на 28 мая 1967 г.; ожидалось, что они будут успешными для Союза Центра и его радикального крыла, которое возглавлял Андреас. По Афинам ходили слухи, что руководство армии – возможно, в сговоре с королем