Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

поняла, что это не скорлупа вовсе, а ветки! Тильгенмайер превращал себя в дерево!

Во все глаза я наблюдала за тем, как ветви отделяются друг от друга, покрываются почками, а затем листьями, и все растут и удлиняются, протягиваясь ко мне. Ветки обзавелись миниатюрными белыми цветками, которые позже раскрылись прекрасными благоухающими цветами. Одна из веточек, дотянувшись до моей щеки, коснулась легко, как щупальце, и протянула цветок. С удивлением и долей опаски, я аккуратно, двумя пальцами взяла его. Неповторимый аромат, достойный лучших парфюмерных магазинов. А потом ветка поклонилась и тут же рассыпалась на сотни маленьких зеленых листиков. И только белый бутон остался у меня в руке. Немного полюбовавшись, я аккуратно вплела его в черные волосы.

— Это ма́нака. Цветок богини. Как тебе мои фокусы? — довольно спрашивал Друид, возвращая рукава на место. Руки его обрели прежний облик.

— Это… Было поразительно, лиджев… — промолвила я, разглядывая листья, которые и не думали исчезать из-под ног. — Неужели вы можете целиком превратиться в дерево?

— Целиком — не могу, — ответил Тильгенмайер, покачав головой. — В этом заклинании есть один неустранимый изъян — человеку, оборотившемуся полностью, оно уже не вернет его прежнего облика. Многие Друиды сложили свои головы, пытаясь обуздать это заклинание или вернуть своих родных — все тщетно. Магия не щадит тех, кто не соблюдает ее законов. Твоя очередь. Удиви меня!

Глава Круга вновь требовал продемонстрировать способности… После предыдущей мне было выдано задание создать статую богини, которая потом будет разрушена. Что будет на этот раз?

Пришлось крепко задуматься. Чем можно удивить Друида? Он видел множество прекрасных творений, он сам их создавал. Вся его магия завязана на Природу. Он черпает ее силы и видит сквозь ее образы. А что, если?..

Я представила ледяной шар. Тонкая, будто хрустальная оболочка снега, сам он хрупкий, нежный, драгоценный. В самом сердце этого шара есть волшебная арфа… Нет, не так… В самом сердце ажурного шара томится ледяная арфистка. Без музыки, ее переливов и колдовской силы, она погибнет, зачахнет. Нет в этом мире ничего сильнее ее истинного желания поскорее освободиться от этих застенков и оживить инструмент прикосновением. Кто она, как попала в заточение — не важно. Лишь летящая в небо мелодия вечна. А жаркое солнце ласкает и истончает холодные завитки прутьев. Скоро, уже совсем скоро! Что победит, огонь или лед? Есть ли смысл в этом непрекращающемся противостоянии? Она докажет, что нет. Своей жизнью она бросит вызов законам природы. И победит. Или будет обречена…

Ледяная арфистка играла на арфе, сплетенной из лучиков солнца, прямо на площадке, покрытой желтым песком. Ее легкие грациозные движения ничто больше не сдерживало. Во всем мире были только она и музыка. И двое случайных наблюдателей, оказавшихся не в силах оценить красоту беззвучной мелодии, способных только созерцать магическое творение…

Закончив играть, девушка легонько прикоснулась лбом к арфе, благодаря ее. Затем встала и, обернувшись к зрителю, пару раз поклонилась, украдкой вытирая набегавшие слезы радости. И осыпалась сотнями прозрачных снежинок. Вспомогательное магическое кружево, запущенное словесным заклинанием, развеялось без следа.

Изобразив короткие аплодисменты, Тильгенмайер промолвил:

— Да, Минати, а ты умеешь удивлять. Ледяная арфистка! Да ты показала целую историю!

Я смущенно улыбнулась. Да, красивая история нежной девушки, рассказанная, будто со сцены, но с использованием магии, пришла сама собой. Мне хотелось создать что-то необычное, но такое, что показало бы всю глубину и очарование ледяной магии. Мне и самой теперь хотелось попасть под это очарование. Перестать сдерживать себя и начать колдовать в полную силу, как сейчас… Но я слишком хорошо помнила слова своих учителей о том, что магия — опасная вещь, чтобы бездумно играть ею. Использовать только для дела! И только во славу Империи!

Тут листочки, оставшиеся от магии Тильгенмайера, закружил ветер. Подхваченные внезапным порывом, они оторвались от земли и в вихре повлекли за собой песок, обломки веток и мои снежинки. Скорость потока возрастала, и мне пришлось сделать пару шагов назад. А локальная буря продолжала увеличиваться в размерах. С ослепительной вспышкой она поглотила солнечный свет из арфы, оставив на ее месте лишь крошечную подпалину. Дотянувшись до ручья, буря начала вбирать в себя воду и спрессовываться в чудовищный монолит. Я с удивлением и заколотившимся сердцем наблюдала за происходящим. Пока пылающие магическим огнем огромные волчьи глаза не уставились на меня. Глаза в глаза. Оскаленная пасть. Острейшие древесные зубы. Хохот Друида:

— Посмотрим, чем ответишь на этот раз. Защищайся!

Не успели эти слова отзвучать, как существо резко метнулось в мою сторону, и я едва успела отпрыгнуть. Тварь зарычала. Глядя на меня, она стала медленно надвигаться, а я, также медленно, сдавать позиции. Пока не осознала, что под левой ногой уже нет земли — еще чуть-чуть и я сорвусь в воду. Применять боевую магию мне не хотелось. Я надеялась, что зверюгу получится как-то зачаровать и не дать ей сделать последний шаг. Или, что если я перестану шевелиться, то оно потеряет ко мне интерес. Как живая животинка. Поэтому, замерев, я стояла на краю небольшого обрыва, вспоминая несложные умиротворяющие заклятия.

Стекая по клыкам оскаленной пасти, на землю падала водяная слюна и тут же терялась в песке. Рычание не прекращалось, но, как мне казалось, становилось все более тихим. А потом волк завыл, устремив острую морду в серое небо.

— Лиджев, что это? Зачем⁈ — успела крикнуть я, пока существо надрывалось, не обращая на меня внимания.

Сквозь вой долетел смешок:

— Учебный бой. Хочу посмотреть, на что ты способна.

— Но этого не было в пла…

И пока я, на какие-то мгновения потеряв контроль над ситуацией, препиралась с Друидом, монстр просто толкнул меня лапой с обрыва.

Полет был коротким, а жесткое приземление спазмом прокатилось по спине, заставив выгнуться и застонать. Стало тяжело дышать, а утренний свет вдруг резанул по глазам. Платье вымокло и порвалось, а на ладонях опять появились царапины. Кровь из тонких ссадин тут же уносилась холодными водами ручья. А сверху на меня смотрела скалящаяся морда и, я готова поклясться, улыбалась!

— И это все, Минати? — молвил, довольно улыбаясь, подошедший к псине Тильгенмайер. — Совсем-совсем грустно… Как же мне тебя учить, если ты не можешь справиться с дре́лемом [1: Дре́лем — создание Природы, принимающее любую, удобную заклинателю древесно-природную форму]?

И он сокрушенно покачал головой.

Меня потихоньку начала распирать злость. Я — Минати Летико,