Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

Гигантскую шипастую змею. И заранее предупредил, что он ядовита и ее укус может повлечь за собой магическую кому. Я вновь отправилась в обморок, и отпаивать меня пришлось дольше. Луноликий был уже не так доволен, как в прошлый раз, ведь змея победила. После некоторых раздумий он дал мне «задание на дом» — продумать бой с новым существом, ведь я буду сражаться с ним до тех пор, пока не возьму верх. Остаток дня мы посвятили изучению новой природной руны. Были ли дни дольше, чем этот?.. Но я не сомневалась — будут.

Напоследок, я обмолвилась о происшествии со стражей и спросила, могут ли мне выдать какие-то документы или, на худой конец, магический пропуск. Тильгенмайер ударил себя ладонью по лбу, сказал, что я обратилась по адресу, и пообещал выправить какую-нибудь бумажку. Или иной понятный для всех жителей опознавательный знак.

С серого неба начал накрапывать мелкий дождичек. Я не испытывала по этому поводу ничего — нервы отключились. Натыкаясь на редких вечерних прохожих, предусмотрительно уступавших дорогу, я добрела до дома. О, как малодушно мне хотелось, чтобы ничего этого не было. Ни Друидов, ни миссии на болотах, ни этих трудностей. Не иметь магии, не владеть магией!

А подсознание шептало, что это невозможно, что это такая же неотъемлемая часть меня, как и дыхание, что я не смогла бы отказаться от тех волнующих воздушных снежинок, возникающих по безмолвному приказу. Что смирение с ситуацией — лучший выход из возможных. Смириться и приспособиться, не этому ли нас учили в Академии в Империи⁈ И мы всегда это делали. Это было правильно. Но почему мне кажется, что сегодня что-то пошло не так? Не так, как обычно. Опять.

Я нашла силы, чтобы улыбкой ответить на приветствие добродушного Прута и подняться по ужасающе длинной лестнице на четвертый этаж. Постучала в дверь, сама не понимая, чего ожидала. Что дверь откроет кот Себастьян? Но уже через пару мгновений на моей шее висела в растрепанных косах и чувствах Ингельда, содрогаясь от рыданий. Она что-то причитала, просила больше так не делать и не пропадать. Я, как могла, крепко обняла ее в ответ, чувствуя, что если девушка продолжит так на мне висеть, то мы обе просто упадем на пыльный пол общего коридора. Из дверей выглядывали Двестер и Себа. Получается, все уже здесь. Ждут меня. Это так неожиданно… На сердце потеплело. Я будто снова обрела дом. Вдали от дома.

— Ингельда, если ты меня задушишь, то мы точно больше не увидимся!.. — прохрипела я, пытаясь унять любовь юной девушки. Она тут же отпрянула.

— Ой, прости, Минати! Но я так испугалась за тебя! Скажи, пожалуйста, с тобой ведь все в порядке? Где ты провела эту ночь? Почему не пришла домой?

Я не могла рассказать ей ни про Фантомов, ни про Майло. Хватит и того, что часть этой истории знает Себастьян. Ингельда, воспитанная в строгих местных традициях, точно не поняла бы мое поведение. Поэтому я просто вымученно улыбнулась и спросила:

— Может зайдем внутрь и поужинаем? Я ведь круглый день ничего не ела…

Ингельда спохватилась, взяла меня за руку и втащила внутрь. Двестер отступил на пару шагов, стараясь то ли не путаться под ногами, то ли слиться со стенами. Кажется, он чувствовал себя немного неловко. А следовавший за нами повсюду Себастьян добавлял ему нервозности. Вон, даже всегда приглаженные волосы паренька оказались всклокочены.

Я вышагнула из забрызганных грязью и потерявших лоск сапожек, разнося на пятках по гостиной песок с сегодняшнего занятия. И была заботливо усажена на диван, с которым едва успела познакомиться этим утром. Двестер присел рядом в нерешительности, а Ингельда, обретшая наконец покой, упорхнула на кухню греметь кастрюльками и котелками. Какой же мягкий этот диван…

— Минати? — робко вопрошал Двестер. — Мы, кажется, собирались позаниматься вечером? Я пришел. А вы готовы?

Я мысленно застонала. Да, парнишку я звала вечерком, и он пришел. Во второй раз пришел, не нарушив данного слова. Я открыла глаза и посмотрела на Двестера.

— Так это — да? — не понял парень.

— Вот бы нам сейчас чаю Тильгенмайера… — проговорила я мечтательно, устремив взгляд в потолок. Он бодрил, помогал открыть второе дыхание, улучшал настроение и сон… — Да, Двестер. Спасибо тебе. Я — твоя должница.

Двестер кивнул и протянул мне затрепанную детскими руками книжку. На обложке была отпечатана сложная гравюра — тонкое дерево, шипастая змея у его корней, солнце и луна, маленькая птичка, сидящая в самой гуще кроны. По всем признакам — это сказки. Идеально для начала.

Взгляд снова упал на желтый, сложенный вчетверо лист, лежащий на столе еще с утра. Расправив его, я увидела свой собственный карандашный портрет, набросанный быстрой умелой рукой. В углу красовался сложный вензель. Я задумалась. В этом городе у меня был только один знакомый художник. Оттого подобное внимание оказалось вдвойне приятным. Ариэн помнил обо мне. И даже откуда-то разузнал адрес. Немало подивившись неожиданному подарку, я оставила его на комоде возле большого окна. Рядом поставила другой подарок — маленькую козочку из черепа рыбы гонта. Кажется, я обрастаю в этом городе неожиданными знакомствами…

Я прошла в спальню, переоделась в простое серое платье, и, бросив быстрый взгляд на платье зеленое, торопливо захлопнула дверь шкафа. Затем я умылась холодной бодрящей водой, обтерла лицо и шею мягким свежим полотенцем. Двестер уже выбирал учебную историю, а из кухоньки доносилось приглушенное пение Ингельды и дивный запах бульона. На этот чудесный запах хотелось лететь, не думая ни о чем. А желудок жалобно сжался, оповещая, что утренней кашки было маловато.

— Двестер… — позвала я. Паренек оторвался и поднял на меня глаза. — Предлагаю переместиться в кухню. Там будет удобно и тепло.

Двестер нахмурился. Потер правую щеку ладошкой, заложил палец в книжке на нужном месте. Потом все же решил уточнить:

— Нам точно нужно туда идти? Ведь там служанка делает свои дела, а мы… Мы — лиджан, наши дела — чтение, умные мысли, торговля. И наше место здесь, в гостиной. Подальше от кухонных запахов.

Глядите, какой сноб! Кто его так воспитывает⁈

— Знаешь, Двестер, я думаю, мужчина должен уметь все. И читать, и торговать, и готовить вкусную пищу. Иногда можно и умные мысли думать. Что из этого ты умеешь?

— Читать, — смутился Двестер. Он все еще не понимал, куда я клоню.

— Думаешь, этого достаточно? — произнесла я, хитро