Месть драконов. Закованный эльф - Бернхард Хеннен

Цитируется по книге: «Разные труды древних времен»,

издатель неизвестен, с. 83.

Хранится в библиотеке Искендрии, в зале затонувших империй,

шкаф XXXV, полка VII.

Примечание: список древнего текста, который обнаружила эльфийка Валинвин в библиотеке детей человеческих в городе Искендрии.

Несмотря на то что история о возникновении химер в целом кажется достоверной, кое-что свидетельствует в пользу того, что писавший это никогда не был в Нангоге и даже не был современником описываемых событий.

Бидайн хотела получить новую кожу больше всего на свете, но ее пугало то, что она восстала против приказов Нандалее. Ей не хватало самоуверенности Ливианны, которая бесстрашно шла вперед и протискивалась сквозь толпу детей человеческих. Повсюду шептались о том, что развязалась война между империями Цапоте и Арам, где правит бессмертный Аарон. Город был словно охвачен лихорадкой. Тысячи людей двигались в направлении квартала, над которым поднимался столб темного дыма — горели сады, из которых когда-то бежали Бидайн и Ливианна. Знали бы дети человеческие, какое существо таится там, в глубине, они бы бросились бежать в противоположную сторону.

Бидайн задумалась, не поднимется ли пернатый дракон в город, чтобы пойти по их следам. Ливианна была уверена в том, что он никогда не покидал пещеры. Но ведь то, что он не делал этого до сих пор, совсем не значило, что он не может сделать этого в принципе… Она испуганно смотрела на колонны дыма и вслушивалась в крики детей человеческих. Слышны ли признаки паники? Когда она в очередной раз посмотрела, как высоко солнце, Ливианна остановилась.

— У нас наверняка еще есть время до землетрясения, о котором говорила Нандалее. Она ведь сказала, что богиня собирается с силами, — успокоила ее наставница. — Не бойся, я вытащу тебя отсюда. Но тебе придется помочь мне. Заклинание, которое нужно произнести, я не могу сплести одна. Ты произнесешь слово силы, которое дарует нам силу крови.

Бидайн кивнула, несмотря на то что по спине пробежал холодок. Она осознавала, что это означает. Если она поможет Ливианне с этим заклинанием, то это будет значить, что она выбрала темную сторону магии. Если однажды она встанет на этот путь, возврата больше не будет.

Эльфийка молча следовала за наставницей, они снова шли по вонючему городу. В темном переулке сидела маленькая, черно-белая собачка, которая жадно поглощала собственную рвоту. Юной эльфийке это показалось отличным образом для детей человеческих, которые жили в нищете. Они пришли в Нангог в надежде на то, что быстро разбогатеют, — а теперь сидят в грязи и день за днем поглощают собственную рвоту. В то время как одни утопают в роскоши, другие поедают собственные несбывшиеся мечты. День за днем, до тех пор, пока в дверь не постучит смерть.

Наконец они достигли большого дома Шелковой, и Ливианна постучала в красные ворота. Бидайн улыбнулась. Никто в доме не догадывался, что к дверям пришла смерть. Внезапно она перестала испытывать угрызения совести относительно того, что они собирались сделать. Дети человеческие и без того двигались к быстрой смерти. Раньше или позже — безразлично. А когда правнуки Шелковой увидят свет, она все еще будет молода. Глупая мысль, потому что у Шелковой, конечно же, правнуков не будет. Даже сыновей или дочерей.

В воротах открылась небольшая калитка. Обе эльфийки сняли шлемы, чтобы привратник мог их узнать. Он тут же открыл, хоть и смотрел на их воинские наряды огромными глазами.

— Госпожа полагала, что вы ушли, — ошеломленно произнес мужчина.

— Что ж, теперь мы вернулись! — легкомысленно ответила Ливианна. — Где нам найти госпожу?

Привратник пожал плечами.

— Исчезла, хотя никто не видел, как она уходила, — произнес он, судя по всему, весьма расстроенный тем, что его важная миссия из-за поведения хозяйки доведена до абсурда.

Ливианна поглядела на небо.

— Мы подождем ее. Время еще есть.

Бидайн пожалела, что не обладает спокойствием наставницы. Незаметно поглядела на сводчатый потолок сторожки, в которой они стояли. Удачное ли место для того, чтобы переждать землетрясение? Надежно ли закреплены камни на большой площади?

Слуга тщательно запер ворота и снова уселся на серый камень, на котором лежала грязноватая желтая подушка. Место, где он проводил свою жизнь в ожидании того, когда кто-нибудь постучит в дверь.

Юная служанка выглянула из-за оббитого деревом парапета на втором этаже и посмотрела на них. Бидайн знала ее. Ее задачей было хранить драгоценные шелковые платья своей хозяйки. Теперь она поспешно спускалась по лестнице. Несмотря на то что она пыталась приветливо улыбнуться, по лицу ее отчетливо читалось недовольство тем, что женщины надели одежду воинов.

— Госпожу расстроило то, что вы ушли, не попрощавшись, а ведь она была так добра по отношению к вам, — язвительно произнесла она. Она зачесала назад свои длинные волосы медового цвета и заплела их в тугую косу, спадавшую на плечо и достававшую почти до бедер.

«У нее такая чудесная белая кожа, что можно только позавидовать», — ревниво подумала Бидайн. Наверное, она обкрадывает Шелковую и втайне пользуется ее лосьонами и кремами.

— Мы хотим пить, девушка, — произнесла Ливианна тоном, не оставлявшим сомнений в том, кто здесь служанка, а кто госпожа. — Мне очень не хватало свежего персикового сока, который здесь всегда подавали. Принеси нам два бокала.

— Как пожелаете, — почтительно пробормотала девушка и побежала в сторону кухни.

Бидайн все еще была поражена внезапной переменой в поведении служанки, когда Ливианна с улыбкой обернулась к ней.

— Не переживай. Ты же знаешь, что в жару полуденного часа она почти всегда дома. Она придет. Я чувствую.

Зара выглянула из-за занавесок паланкина, посмотрела на стражу и негромко выругалась. Сначала она была шокирована тем, что ее запланированное пленение воинами Аркуменны сорвалось. Она была в числе немногих избранных, которым Барнаба отчетливо описал, что ожидает город, когда проснется Нангог. Когда все начнется, безопасное место будет только одно — нужно быть высоко в небе! На улицах Золотого города вопросы жизни и смерти будет решать исключительно везение.

Когда Аркуменна овладел ею, как какой-то служанкой, оцепенение спало с нее. Она совершенно сознательно вела себя как прислуга. Ей было все равно, смотрит ли кто-то, как ею овладевают. Даже если это происходит у грязной стены. Бывало и хуже.