Львы Сицилии. Закат империи - Стефания Аучи

слезы, которые она быстро смахивает тыльной стороной ладони.

– У тебя все хорошо? – спрашивает Джулия.

Франка пожимает плечами.

– Беби-Бою очень понравились бы эти гонки… – тихо говорит она. Вскидывает голову, наматывает на палец выбившуюся из-под шпильки прядь волос и подкалывает ее. Надо же, а ведь новая горничная Кармела только недавно сделала ей прическу. Диодата вышла замуж несколько месяцев назад.

Затем Франка жестом подзывает гувернантку, просит увести Иджеа и упаковать для нее багаж. Сначала из окна своей комнаты дочь посмотрит на состязания «моторных лодок», после чего поедет к бабушке в Оливуццу, где она все чаще стала бывать.

Когда Иджеа уходит, Франка возобновляет прерванный разговор:

– Знаешь, Винченцо правильно сделал, что организовал новое соревнование через неделю после «Тарга Флорио». Многие остались, и со всей Европы приехали новые гости, в городе – праздничное настроение, и даже Иньяцио уже не такой мрачный.

Джулия соглашается.

– Я много раз заговаривала с ним о винодельне, и о сере, и о верфи. Но он молчит. Сказал только, чтобы я занималась делами своего дома Трабиа и не лезла в его. Как будто мы чужие друг другу люди.

Франка молчит, и Джулия косится в ее сторону.

– Значит, он тебе тоже ничего не рассказывает, как и нашей матери?

– Знаешь, управление «Виллой Иджеа» отнимает у меня много времени, и я не слежу за его рабочими неприятностями. А твоя мать не хочет никого видеть. Я с трудом уговорила ее взять к себе Иджеа на несколько недель.

– Из-за донны Чиччи?

Франка кивает.

– Бедная донна Чичча. Нечего и говорить, она сильно постарела и уже не вставала с постели, но умереть вот так, из-за воспаления легких… Помню, как однажды, тщетно пытаясь научить меня вышивать, она мне сказала: «Научишься – станешь примерной женой». Как все меняется!

– Для нас – да! – соглашается Франка. – Для твоей матери мало что изменилось. Она переживает потерю донны Чиччи слишком… трагично, словно это семейное горе. Как будто нам, семье Флорио, мало своего.

Джулия вздыхает, берет с туалетного столика флакон духов «Марешалла», наносит несколько капель на запястья, передает его невестке, резко вскакивает и подходит к окну.

– Ох, небо затягивается, надеюсь, тучи не помешают Винченцо провести состязания! – восклицает она, сменив тему. – Знаешь, вчера вечером мы с Пьетро и Лудовико Потенциани долго обсуждали предстоящие соревнования, а Иньяцио с Маддой, женой Лудовико, обменивались мнениями о «Тарга Флорио». Мне показалось, оба в восторге от этих гонок.

– И правда, все сказали, что вторая «Тарга Флорио» получилась еще лучше первой. На Мадду гонка произвела сильное впечатление, и она обещала обязательно вернуться. Кстати, Потенциани пригласили нас на свою виллу «Сан-Мауро» в Риети. – Франка встает, надевает кольцо с большим изумрудом, которое идеально сочетается с зеленым платьем.

– Признаюсь тебе, из сестер Пападополи мне больше нравится Вера. По-моему, она из них самая… порядочная. Они обе неглупые женщины, и обе нашли, на свое счастье, не слишком толковых мужей, – говорит Джулия. – Знаю, они твои подруги, и они были с тобой рядом… в Венеции, но я их не люблю. Я считаю их слишком самоуверенными.

Франка отгоняет воспоминания о Венеции и Джакобине, ребенке, рожденном, чтобы умереть и унести с собой все надежды. Не хочет, чтобы боль снова завладела ею, лишила удовольствий, которые предлагает ей жизнь. Франка поняла: чтобы не ныло сердце, надо забыть прошлое, не замечать плохого в настоящем, закрыть на все глаза. Осмысление собственного несчастья зачастую хуже любого наказания.

– Ты рассуждаешь, как моя мать, – говорит она золовке, пока они спускаются по лестнице.

Джулия поднимает глаза к потолку.

– Донна Костанца – очень проницательная! – замечает она, приподнимая подол юбки. – Сестры Пападополи как две святоши с церковной фрески.

Франка улыбается, говоря:

– У обеих ангельские лица… но обе точно знают, чего хотят от мужчин.

Джулия хихикает.

– По-моему, у тебя тоже целая толпа поклонников. Д’Аннунцио сходит по тебе с ума и еще тот маркиз, который, когда ты в Риме, посылает тебе букеты каждый день…

– Пусть мечтают, – отвечает Франка.

Снизу доносятся голоса. Десятки гостей пришли на соревнования «моторных лодок», которые Винченцо Флорио организовал по образцу Монте-Карло и Ниццы. Но «Жемчужина Средиземноморья» – так называются гонки, устроенные молодым Флорио, – гораздо серьезнее и лучше, чем у французов, и уже полюбились поклонникам водно-моторного спорта.

Иньяцио сидит в саду в компании семьи Потенциани и Джузеппе, старшего сына Джулии, которому нет еще восемнадцати. Этот красивый молодой человек с дерзкими манерами похож на своего дядю Винченцо.

У князя Лудовико Потенциани удлиненное лицо с острым подбородком, на голове шляпа от солнца.

– Для двадцать восьмого апреля и правда слишком жарко, – произносит он.

Мадда складывает губы в улыбку. У нее приятное лицо и светлые блестящие волосы, контрастирующие с темными волосами Франки и Джулии.

– Ну же, хватит постоянно жаловаться. Мы на Сицилии, на солнечной земле, и уже почти два часа дня! Дыши морем! Какие чудесные яркие краски здесь! – восклицает она и чуть наклоняется вперед за канапе, который ей на подносе предлагает лакей. Декольте платья приоткрывает прекрасную грудь, несмотря на две ее беременности. Взгляды Джузеппе и Иньяцио задерживаются на этой части ее тела чуть дольше, чем положено.

Джулия поворачивается к ним спиной и шепчет Франке:

– Что я тебе говорила?

Все встают и идут в сторону небольшого греческого храма у самого моря, где под большими полотняными навесами расставлены многочисленные кресла. Франка, Джулия и Мадда садятся в первый ряд. Иньяцио подзывает лакея, чтобы подали лимонады синьорам и белое вино мужчинам. Лудовико Потенциани усаживается в шезлонг в тени. Джузеппе Ланца ди Трабиа садится позади всех.

– А где Вера? – спрашивает Франка у Мадды. – Я не получаю от нее писем уже несколько недель.

– В Венеции с Джиберто, думаю. Он из тех мужей, что очень дорожат крепостью семейных уз. – Мадда оглядывается вокруг, накрывает руку Франки своей рукой. – «Вилла Иджеа» великолепна! – Она улыбается, подставляет лицо солнцу. – Создана для счастья. Вам с Иньяцио очень повезло. Я знаю, не так давно у вас гостил Эдуард VII!

– Да, с супругой Александрой и дочерью Викторией. Они были в восторге и от «Виллы Иджеа», и от Оливуццы, особенно им понравился домик Винченцо. Они катались на «Мерседесе» и на «Изотта-Фраскини», которые недавно приобрел Иньяцио, и с комфортом провели время в Палермо. Жаль, что они не смогли остаться на соревнования…

– Лудовико такой скучный, – тихо произносит Мадда, бросив взгляд на мужа. – Он никогда ничего не хочет. Только и делает, что жалуется, ненавидит все новое. Не то что твой азартный и компанейский Иньяцио. С ним так весело!

– Это довольно типичные