Война и мир. Том 3-4 - Лев Толстой

В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаромчем когда-нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, МарииФеодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворныхтрутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениямижизни, петербургская жизнь шла по-старому; и из-за хода этой жизни надо былоделать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, вкотором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французскийтеатр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самыхвысших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящегоположения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другойпоступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица МарияФеодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных ивоспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов вКазань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же ЕлизаветаАлексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, ссвойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственныхучреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; отом же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняявыедет из Петербурга.

У Анны Павловны 26-го августа, в самый день Бородинскогосражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письмапреосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодникаСергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия.Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения.(Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобыгромко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова,совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно словопопадало завывание, на другие — ропот. Чтение это, как и все вечера АнныПавловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было бытьнесколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французскийтеатр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралосьнарода, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, ипотому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.

Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графиниБезуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустиланесколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никогоне принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновеннолечивших ее, она вверилась какому-то итальянскому доктору, лечившему еекаким-то новым и необыкновенным способом.

Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графинипроисходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечениеитальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии АнныПавловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не зналэтого.

— On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin ditque c`est l`angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Докторсказал, что это грудная болезнь. ]

— L`angine? Oh, c`est une maladie terrible! [Груднаяболезнь? О, это ужасная болезнь!]

— On dit que les rivaux se sont reconcilies grace al`angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни. ]

Слово angine повторялось с большим удовольствием.

— Le vieux comte est touchant a ce qu`on dit. Il a pleurecomme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старыйграф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, чтослучай опасный. ]

— Oh, ce serait une perte terrible. C`est une femmeravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина. ]

— Vous parlez de la pauvre comtesse, — сказала, подходя,Анна Павловна. — J`ai envoye savoir de ses nouvelles. On m`a dit qu`elle allaitun peu mieux. Oh, sans doute, c`est la plus charmante femme du monde, — сказалаАнна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. — Nous appartenons a descamps differents, mais cela ne m`empeche pas de l`estimer, comme elle lemerite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылалаузнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, этопрелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это немешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна. ] — прибавила АннаПавловна.

Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнималазавесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволилсебе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графинюшарлатан, который может дать опасные средства.

— Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes,— вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. —Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile.C`est le medecin intime de la Reine d`Espagne. [Ваши известия могут быть вернеемоих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусныйчеловек. Это лейб-медик королевы испанской. ] — И таким образом уничтоживмолодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другомкружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot,говорил об австрийцах.

— Je trouve que c`est charmant! [Я нахожу, что этопрелестно!] — говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы былив Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героемПетрополя] (как его называли в Петербурге).

— Как, как это? — обратилась к нему Анна Павловна, возбуждаямолчание для услышания mot, которое она уже знала.

И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатическойдепеши, им составленной:

— L`Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, — сказалБилибин, — drapeaux amis et egares qu`il a trouve hors de la route, [Императоротсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашелвне настоящей дороги. ] — докончил Билибин, распуская кожу.

— Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно, ] — сказалкнязь Василий.