Коронная башня. Роза и шип - Майкл Дж. Салливан

– Отлично, я в них путаюсь. Скажем, это было очень давно. В любом случае, эти шесть семейств составляют благородные дома Меленгара. Эксетер правит Восточной маркой. Очень важное владение, врата королевства и оплот против вторжения с востока. Точнее, любого вторжения, поскольку Восточная марка контролирует главный путь с севера на юг.

– Давай о самом Эксетере, – велел Ройс, отводя взгляд от замка и осматривая площадь.

Ее окружали трехэтажные дома аристократов, стоявшие вплотную и образовывавшие высокую стену, преимущественно из камня. Ворота вели в небольшие внутренние дворы. Каждый особняк чем-то выделялся, красивые окна и крашеные фасады соперничали друг с другом. Разодетые в бархат люди с кубками поглядывали на всех с балконов сверху вниз.

– Саймон… настойчив, – проговорил Альберт. – Мне лично он никогда не нравился. Полагаю, остальным тоже. Определенно заносчив, а также самоуверен до необычайности. Понимаете, его мнение – всегда верное. Если ты не согласен, он оскорбляет и унижает тебя. Коротко говоря, он тиран. Не любит имперцев, ненавидит Уоррик – точнее, ненавидит почти весь юг, а может, и целый мир, кто знает. По слухам, с королем он не ладит.

– Как это?

Альберт пожал плечами.

– Когда ты беседовал со своим приятелем-аристократом, он упоминал какие-то недавние события?

– Само собой, торжество. Печальные новости, что цены на парчу взлетели до небес. Идет торговая война с Уорриком, и, как обычно, первой страдает мода. Он также упомянул, что невозможно найти хорошего лакея. Дареф любит молодых людей и регулярно их меняет. Говорит, это не дает крови застояться. О… – Альберт поднял палец. – Старый канцлер Уэйнрайт скончался, и на его место назначили Перси Брагу, какого-то чужака с юга. Если верить Дарефу, это назначение всполошило, как он выразился, лорда Эксетера. Не только потому, что тот сам желал занять это место, но и потому, что оно досталось незнакомцу с крепкими связями с церковью. Могу представить, какую это вызвало бурю. – Альберт задумчиво постучал пальцем по губам. – Что еще… Ах да, принцессе на день рождения подарили маранонского скакуна, на котором она почти каждый день проезжает через площадь. Состоялось повешение – но мы сами видели по пути сюда. Было что-то еще…

Он досадливо покачал головой.

– Как умер Уэйнрайт?

– На самом деле, весьма загадочно. Согласно официальной версии, он умер от лихорадки.

– А неофициальной?

– Очевидно, лихорадка была внезапной.

– Яд?

– Возможно.

– Как давно?

– Полагаю, в этом месяце. Торжество будет в честь его преемника, канцлера Браги, который только что занял освободившуюся должность.

Колокола начали вызванивать затейливую мелодию, и Ройс поднял глаза на два шпиля собора, пронзавшие ослепительно синее небо. Замок и церковь стояли друг напротив друга, разделенные площадью, – гиганты-соперники на противоположных сторонах арены, где трудились муравьи. Ройс отметил, что тени удлинились еще больше. Время было на исходе.

– Ты знаешь что-нибудь об этом новом парне? Этом Браге?

Альберт покачал головой.

– Только то, что мне рассказал Дареф. Он с юга, как я и говорил, имеет связи с церковью и был женат на сестре королевы, Клэр… Ах да! Вот оно! Леди Клэр тоже недавно скончалась.

– Многовато смертей.

– Похоже на то. – Прищурившись, Альберт посмотрел на Ройса. – К чему столько вопросов? Что ты пытаешься выяснить?

– Проститутка отправилась в замок и пропала. Никто не знает куда, и лорд верховный констебль отчаянно пытается ее найти. Почему?

– Потому что он констебль? – предположил Альберт. – Это его работа.

– Ты считаешь, важный лорд верховный констебль станет лично колотить людей посреди ночи, чтобы найти пропавшую проститутку?

На лице Альберта отразилось сомнение.

– Если подумать, нет.

– И почему же, по-твоему, он это сделал? – спросил Адриан.

– Понятия не имею. – Ройс посмотрел на замок, на стражников и на башни. – Девушка, скорее всего, мертва. Важно то, что она нужна Эксетеру, и это делает его уязвимым.

– Уязвимым для чего? – нахмурился Альберт. – К чему все это?

– Перед тобой сегодня будут стоять две задачи, Альберт, – сказал ему Ройс. – Во-первых, ты должен найти нам работу, чтобы заплатить за одежду. Во-вторых, ты должен помочь мне убить лорда Эксетера.

Рубен шел по замку, и ему казалось, что на него все смотрят. Он был в новой тунике, кольчуге, шлеме и с мечом. Когда пришло время надеть шлем, Рубен поморщился. Порезы от прошлого шлема до сих пор болели. Однако новый оказался совсем другим. В нем не было подкладки, и не пришлось оборачивать голову тряпками. Шлем сидел плотно, был удобным и не ограничивал зрение. Новая форма придавала Рубену уверенности. Как и меч – теперь, когда он знал достаточно, чтобы не выглядеть глупо всякий раз, доставая его из ножен. Победителем Зимнего турнира ему не стать, однако люди подумают, прежде чем напасть на него. Рубен подозревал, что в этом и заключалась основная работа стражника: в запугивании. Интересно, покажет ли ему Мовин еще что-нибудь? Рубену нравилось думать, что он действительно пришелся по душе Пикерингам, если не самому принцу. С другой стороны, ему много о чем нравилось думать.

Он хотел думать, будто ничего странного не происходит, а у его отца была вполне разумная причина напиться среди бела дня – дня крупного события, когда всем стражникам следовало быть на высоте. Он хотел думать, что Роза в безопасности, а отец поднял с пола свою форму и в эту самую минуту препятствует убийцам, которые замыслили посягнуть на короля. Он также хотел верить, что теперь, когда он стал полноправным стражником замка Эссендон, оруженосцы больше к нему не сунутся, а если и сунутся, его новые навыки и новые друзья ему помогут. Ему нравилось думать, что теперь он может вызвать уважение у любого, включая отца. И нравилось думать…

Рубен заметил мелькнувшее бордовое одеяние и замер на лестнице рядом с вычурными доспехами. Обернувшись, он увидел, что это только леди Друндилина, секретарь королевы. Ему следовало догадаться. Принцесса в своих покоях, одевается, как всегда перед торжествами. Волосы зачешут вверх, обнажив изящную шею, и, наверное, у Аристы будет новый наряд. Она почти всегда показывалась в новых нарядах, а недавно королева позволила ей более низкий вырез. Ничего подобного платью Розы, но и не столь детское, как прежде. Король и королева начали выставлять дочь напоказ, готовя к неминуемому замужеству.

Рубен старался не думать о том, что Аристу выдадут замуж, что она уедет из Медфорда в какой-то далекий замок, и он никогда больше ее не увидит. Но принцессе было почти тринадцать. Осталось так мало времени. Одна эта мысль причиняла боль и заглушала радость, которую он испытывал от формы и нового, подаренного принцем меча. Страх, от которого он избавился, рассказав отцу о Розе, сменило что-то вроде ожидания неминуемой казни. Смутная и расплывчатая, она маячила впереди. Вот только смерть была слишком непонятной, чтобы всерьез ее бояться. Рубен не мог представить себя мертвым, но мог представить, как ходит по этим коридорам, зная, что не увидит Аристу. Когда она уедет, с ней исчезнут и его мечты. Это были глупые мечты, безумные мысли, но пока принцесса была здесь, пока не вышла замуж, оставалась надежда. И не имея ничего лучше, при помощи тонкого лучика этой надежды он убеждал себя, что стоит жить дальше.