Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

Второй гость сказал:

— Спор ни о чем. Жизни тех, кто помогает нам или просто сотрудничает, будут продлены. Они проходят тщательную проверку. Их строение мозга и разума нас устраивает, они должны дать максимально возможное потомство, извините, что я говорю об этом как о зоологии. Евгеника — наука вами очерненная, по сути ведь просто наука.

— Пока не начинают селективный отбор! — злясь уже не на шутку, говорил Фидан.

Гости вдруг успокоились и хозяин путника сказал:

— Фидан, понимаете, что мы можем просто исключить вас из переговоров. Нам между собой проще находить кажется пути решения проблем чем с ничем не обусловленным вашим противодействием. Мы же не предлагаем остальных убивать, а этим плодится и размножаться. Но вы не знаете сколько затрат уходит на одного, кого мы допускаем к тайне. И нам не хочется так часто менять допущенных людей. Если вы этого не поймете, то разговор действительно ни о чем. Если вам не хочется прожить долгую жизнь, то не принимайте. Мы же насильно вам не вводим препараты. А кто хочет из допущенных, пусть поступают, так как желают.

Фидан попросил этот вопрос пока отложить, и задал он тот, что его беспокоил тогда больше всего:

— Владимир. Я хочу, чтобы он был уничтожен. Он несет опасность стране и как следствие миру.

Хозяин путника, указывая кивком головы на другого гостя, сказал:

— Это их дело. Мы не покушаемся на сотрудников друг друга. По той же причине, по которой продлеваем им жизнь. Геморройно, если вам так будет понятнее.

Фидан повернулся к другому гостю и тот ответил на вопросительный взгляд:

— Мы не уничтожаем сотрудников… нам просто не будут другие верить. Это вы должны понять. Даже то, что Владимир вырвался в неконтролируемый спектр деятельности, не говорит о том, что он наш враг и заслуживает уничтожения.

— Он убийца, причем подлый убийца и ведет верящих в него к гибели… и страну за собой потащит.

— Это вы видели в прогнозах? — спросил второй.

— Нет. Я уже, как и мой друг Сергей, после смерти Штейна боюсь лишний раз расчеты делать на страшные периоды. Штейн был сильным, он мог смотреть вперед, не думая, мне же еще немного жалко страну. Неведение спасительно иногда.

— Честность не порок. — Заметил один из гостей.

— Трусость — порок. — Сказал второй.

— Владимира надо убрать. — Гнул свое Фидан.

Молчание длилось довольно долго. Наконец хозяин наставника заявил:

— Через три дня когда оперативная обстановка прояснится я смогу дать вам ответ на вопрос о продлении жизни сотрудникам и на вопрос о Владимире. Первое вряд ли отменят, второе… кто может знать…

1.

Путник, прилетевший в Екатеринбург, был встречен в аэропорту сотрудниками Службы и препровожден в стоящую на поле машину. На него не надевали наручников. Его больше не пытались убить. Он прилетел сам и по особой договоренности. Сотрудники его встречавшие даже не знали, кто он и что делал с их коллегами, когда те пытались его задержать. Они были обязаны доставить его в управление Службы и они его доставили.

Сразу с порога Путника повели в камеры и там он был без промедления пропущен к Сергею. Он не сказал ни приветствия, ни других излишних слов. Он выполнял работу, которая ему не нравилась. Он ненавидел того, кто вычислял его и специалистов, и ненавидеть ему никто не запрещал. И делал он это с особой любовью к ненависти.

— Вчера Владимир взял штурмом восемь из десять поездов перевозящих задержанных в брянской области. Освобожденных он вооружил и вся эта толпа идет брать штурмом не много не мало, а Москву. В Москве при его приближении уже с утра начались беспорядки. Сторонники поджигают машины, дома, другие постройки. Вносят существенный хаос. Почему Владимир выбрал Москву, и кто его на это надоумил, мы не знаем. Но шансы ее захватить у него есть. В этом случае страна останется без всего. Повторю… без всего. Вы понимаете, о чем я говорю или вам тут все мозги отбили?

— Почему вы это мне говорите? — Спросил даже не вставший с деревянной койки Сергей.

— Из всей вашей отмороженной троицы, вы, по мнению моего командования, самый разумный. Хотя далеко не самый смелый и решительный.

— Вас обманули. — Спокойно сказал Сергей. — Был бы разумный, не был бы тут.

— Сопли потом будете пускать. — Сказал Путник и поглядел на стремительно вошедшего И.О. начальника Службы.

— О. Прибыли. Как хорошо. Надеюсь, наши недоразумения мы позже уладим. Сейчас нет совершенно времени. — Сказал тот Путнику, а Сергею добавил: — Вставайте, граф, вас ждут великие дела. Даже охренеть какие. И ваша готовность к ним или неготовность никого сейчас не волнует.

— Уже интересно. — Все так же вяло сказал уставший от ночных допросов Сергей. — И что у нас такое еще произошло?

Ответил Путник за бывшего начальника Службы:

— Богус не рассчитал свои силы. Он собирался сместить начальника Службы.

— Странно, что не сместил. — Хмыкнул Сергей, глядя на И.О.

— Он меня сместил. Но дал шанс исправиться. То есть разрешил попытаться снова задержать Владимира и всю его банду отправить по лагерям.

— Дайте догадаюсь… Владимира вы не задержали и он более того, как сказал уже Путник своих отбил? — Вскинув брови в удивлении, спросил Сергей.

— Да. И сразу же вчера был подписан приказ на мое задержание. Приказ был у меня раньше, чем он дошел до преданных Богусу спецчастей. Мне пришлось принять меры.

— То есть, у вас голова начинает работать только, когда есть угроза вашей заднице? — не церемонясь, спросил Сергей. Хрипло рассмеявшись, он сел на койке и спросил у своих гостей. — Я-то вам зачем?

Путнику не легко дались эти слова:

— Вы будете временным исполняющим обязанностей диктатора вплоть до народных выборов президента. Вы сами обо всем объявите по телевидению и радио. И о скоропостижной смерти Богуса тоже.

Горько покачав головой, Сергей сказал зло:

— Даже не сомневался… даже не сомневался, что так и будет. Как же все один к одному. И как вы его убили?

Начальник службы заискивающе посмотрел на Путника и сказал:

— Илья Богуславский жив. Хотя я бы тоже не стал бы оставлять ему шанс или шанс спецчастям. Но сейчас уже все нормально. Он переправлен в достаточно удаленное место под контроль наших друзей… Смею надеяться, друзей. Он уже не вернется, и потому было решено объявить о его смерти. Это предстоит сделать вам, как его самому близкому другу в последние годы. Вы достаточно знамениты как сподвижник и вас примет Армия. Вам же надлежит продолжать его дело вплоть до передачи власти законно избранному президенту. Но сначала…

— Сначала вы должны оторвать задницу от койки и лететь в Москву организовывать оборону и удерживать власть. — Резковато закончил Путник.