Черный вдовец - Ирина Успенская

– Петер!

– Что Петер? Тори попросила, я сказал. Дальше выбор за тобой. Но не кажется ли тебе, что закрывать глаза на реальность несколько недальновидно?

– Не кажется. То есть я не закрываю. Я просто живу, учусь. Вот с тобой танцую. У меня все отлично, Петер, так и передай Тори.

– Разумеется, передам. Но вообще-то я хочу пригласить не только твоего отца, но и тебя. Ты можешь продолжать образование параллельно в университете и в моей Академии. Это же потрясающая возможность! Совмещать знания двух миров на стадии освоения!

– Эти безумные ученые, – усмехнулась Ринка. – Вы с папой ужасно похожи, ты знаешь?

– Разумеется. Возможно, у нас даже общие предки. Твоя бабуля – прекрасная женщина и безумно похожа на одну мою старую знакомую.

– О нет! – Ринка, смеясь, подняла руки. – Ваши любовные похождения, доктор Петер, оставьте при себе. Я не специалист по древней истории.

– Милая ехидна. Пойдем на воздух, здесь у вас редкостная духота. Если, конечно же, я не помешал романтическому свиданию вон с тем сахарным юношей. Арийский тип, твоя слабость, не так ли?

Ринка сердито фыркнула. Арийский тип? Конечно-конечно. Вот только снится ей почему-то тип черноглазый и черноволосый, похожий на Бредли Купера. И поцелуи его – даже близко не похожи на арийские. Ни на чьи не похожи.

Великий Ктулху, ну почему она никак не может его забыть? Три месяца прошло! Три месяца! Если он не врал, если он в самом деле любил ее, то почему ни разу даже не попытался связаться? До разговора с Куртом Ринка еще могла врать себе, что его задерживают дела, что перемещение между мирами слишком сложно, да сто и одна отговорка, но сейчас-то пора посмотреть правде в лицо. Она была для Людвига не более чем инкубатором для наследников и источником информации о чужом мире. Теперь чужой мир весь на ладони, а для рождения наследников он легко найдет десяток девиц.

Все, хватит думать о нем. Хватит, я сказала!

– Не люблю избыток сахара, он вреден для здоровья. Идем на улицу. Сегодня обещали какое-то невероятное огненное шоу. Для вас, волшебников, сущие пустяки, а я люблю.

– О нет, сегодняшнее шоу – вовсе не пустяки. Идем же, сейчас начнется.

Ринка не успела удивиться, откуда Петер знает, когда начнется местное шоу, как на ее плечах оказался серебристый мех. Ужасно знакомый, пахнущий осенними листьями и немножко волшебством. Ринка хотела было отказаться, но остановила себя: не стоит обижать Петера. Он же хотел как лучше. Ну или опять манипулирует. А может быть, хочет как лучше, и поэтому манипулирует, просто иначе не умеет. Непросто с этими безумными учеными полутораста лет от роду.

На площади крохотного городка уже собралась толпа взрослых и детей. В ожидании шоу люди переговаривались, играли в снежки, дети катались с огромной снежной горки в виде дракона – шедевра безымянного скульптора. Дракон отчаянно напоминал настоящего, даже перья на хвосте были.

– Странная фантазия, вроде же год Собаки, – пробормотала Ринка, отворачиваясь.

– У нас – год Дракона, – весело ответил Курт. – Смотри, начинается!

И в самом деле, в воздухе затрещало, засверкало, и все собравшиеся дружно задрали головы.

Шоу в самом деле оказалось потрясающим! Над толпой летали птицы, распускались цветы, танцевали невиданные звери, и все это – из сверкающих искр.

– Невероятно, – шепнула Ринка, машинально прижимая к лицу палантин из серебристой лисы. Он был таким теплым и нежным, что ей казалось – ее обнимают знакомые, ничуть не позабытые сильные руки, и родной голос шепчет на ушко что-то ласковое.

– Самое интересное впереди, – тоном заговорщика сказал Курт. – Смотри же, смотри!

Над площадью пронеслось дружное «ах!». Ринка тоже не удержалась, ахнула и закрыла рот ладонью. Потому что снежный дракон поднялся, встряхнулся – и взлетел. На его шее виден был всадник. И они, дракон и всадник, принялись выписывать в воздухе петли, бочки и даже штопор. Дети и взрослые орали от восторга, фейерверки сверкали, где-то вопили потревоженные автомобильные сирены. А дракон, поднявшись ввысь, засветился ярче, с его хвоста полился поток искр, оставляя светящийся в небе след, и этот след превращался в буквы…

Латинские буквы.

«Ich liebe dich, Rina!»

Народ восторженно вопил и аплодировал, одна Ринка замерла, не в состоянии даже вздохнуть. Ей было и сладко, и страшно, и безумно хотелось поверить – это в самом деле ей. Именно ей. Не шутка, не издевка, не очередная манипуляция, а правда. И когда дракон спикировал с неба, заставив людей с радостными визгами разбежаться в стороны, и у самой земли взорвался ослепительным снопом разноцветных звезд, она по-прежнему стояла столбом, кусая губу и сжимая пальцами мягкий мех.

Всадник спрыгнул с дракона всего в десятке шагов от нее.

Сердце Ринки оборвалось и упало. Это был кто-то незнакомый, кто-то совсем обыкновенный! Джинсы, меховая куртка-пилот, тяжелые ботинки, снежинки на темных, очень коротких волосах. Лица Ринка разглядеть не могла, мешал туман перед глазами, но это точно был не астурийский герцог. А что он шел к Ринке, было уже не важно. Ничего было не важно. Чья-то глупая шутка удалась на славу. А дракон… что дракон? Современные технологии. Иллюзии. Роботы. Не важно! Тем более что он все равно исчез.

Вот сейчас этот незнакомый мужчина пройдет мимо, мазнув по ней недоумевающим взглядом, найдет свою возлюбленную, и чья-то сказка начнется. Кому-то повезет. Не ей. Надо уже уйти, не позориться. Надо. Но ноги словно приросли к заснеженному асфальту. Наверное, она мазохистка, хочет испить разочарование до дна. Зачем? А черт его знает.

Она все же сумела не заплакать. Даже улыбнуться. Отстраненно-вежливо. Потому что не надо портить людям праздник.

Мужчина, идущий к ней, тоже улыбнулся. Сверкнул ярко-синими глазами. И почему-то остановился перед ней.

– Рина? – прозвучал знакомый низкий голос. Неуверенно. Вопросительно.

Сердце снова оборвалось и тут же понеслось вскачь.

– Людвиг? Ты?..

– Я. – Он приблизился еще на шаг, оказался почти вплотную, так что Ринка почувствовала его запах. Тот самый запах, с которым она просыпалась каждое утро. – Я ужасно соскучился по тебе. Можно пригласить тебя на свидание?

– Свидание?.. – заторможенно повторила Ринка. Все происходящее казалось сном, галлюцинацией. Голливудской мелодрамой. Или романтической комедией?

– Да, свидание. У вас принято так ухаживать, я знаю. Так ты?..

– Почему бы нет, – отмерла Ринка.

– Мы могли бы покататься на драконе, а потом поужинать вместе. Или позавтракать.

Ринка немножко истерически рассмеялась. Позавтракать? После первого свидания? Вот теперь она определенно узнавала своего супруга!

– Я сказал что-то смешное?

– Да, ты… О боже, ты предложил мне провести вместе ночь на первом же свидании… Людвиг, ты…