Ненаглядная жена его светлости - Натаэль Зика

– Да? – отреагировал величество и перевёл взгляд на менталиста. – Де Круазье?

Тот состряпал гримаску и сделал движение кистью, мол, ничего существенного или интересного не обнаружил. Простолюдин искренен.

–Гер Ришту?

Тот повторил жесты менталиста, подтвердив, что артефакты тоже не обнаружили в словах и чувствах Вериса второго дна.

–Дознаватель вернулся? – поинтересовался величество.

–Да. Без результата, но проверка показала – слуги не лгали, – коротко ответил гер Ришту. – Отчёт...

– Потом!–отмахнулся Станн Третий и обратился к вдовствующей герцогине. – Мидели, а какой у вас  интерес?

–Немедленное возвращение из ссылки моего сына! – твёрдо ответила леди Тереза. – Мы же с вами уже говорили об этом!

На этих словах советник перестал изображать статую и выразительно посмотрел на величество, словно подчёркивая, что всецело разделяет желания герцогини.

Король фыркнул и рассмеялся.

–Со всех сторон обложили, да? Ладно, я согласен! Но с одним условием. Вернее, с двумя. Во-первых, лир даёт клятву, что о нюансах сделки никто посторонний не узнает, а те украшения, что он оставит себе, он сможет только дарить и передавать по наследству, но не продавать. И, во-вторых, вы, миледи, поклянётесь, что ваш сын обязательно посетит праздник Середины года. Срок траура вышел, герцогу пора задуматься о  женитьбе. Дочери маркиза уже восемнадцать, я уверен, она сможет составить счастье герцога. И подарит ему наследника. Лир?

–Я согласен, – отреагировал Верис.

–Миледи?

– Если мой сын вернётся в королевство до наступления середины года, он непременно посетит праздник, я могу поклясться в этом, – ответила леди Тереза. – Но не могу обещать, что он непременно заинтересуется девушкой и сделает ей предложение. Вернее, её отцу, его светлости, маркизу де Круазье.  Такие вещи мой сын решает сам.

–Что ж, справедливо, – кивнул Станн Третий. – Я уверен, что как только он увидит Диану, ни о ком другом и думать не станет.  Раз все всем довольны, то пришло время магических клятв. Стряпчие!

Подписание договора, подтверждение его магией и обед по случаю заключения сделки затянулись на добрых четыре часа.  Король был явно доволен покупкой и не торопился отпускать гостей.

А леди Тереза волновалась – долго ли продержится Верис? Да и сердце не на месте, словно дома, в усадьбе, что-то могло произойти...

Наконец все формальности были завершены и король отпустил гостей восвояси.

–С вами приятно иметь дело, ваше величество, – прощаясь, произнесла леди Тереза. – Скажите, вы уже связались с моим сыном и сообщили ему, чтобы готовился к отъезду?

–Нет. Не люблю спешить, – улыбнулся король. – Миледи, вы не знаете,  где сейчас ваша невестка, вдова младшего сына?

–Нет, ваше величество. Как вы знаете, последние годы я провела в Обители и совершенно не общалась с графиней. Собственно, после гибели моего дорогого Анри меня мало интересовало, что будет с его вдовой...

–Понимаю. Ну что ж, у меня больше нет вопросов.  И теперь, когда договор у меня на столе, ничто не помешает связаться с его светлостью и сообщить ему – он прощён и может возвращаться. Сегодня же этим займусь!

Молчавший до сих пор неприятного вида немолодой мужчина, скромно и незаметно стоящий поодаль, слегка подался вперёд, словно услышал что-то для себя важное.

Герцогиню привлекло движение, но портал уже открывался, поэтому она не успела его рассмотреть. Но что-то в этом мужчине ей не понравилось, может быть, вкус предвкушения пополам с надеждой и удовлетворением, мелькнувшие в калейдоскопе его чувств? А ещё он показался ей смутно знакомым...

Решив, что непременно разберётся с этим позже, герцогиня пропустила вперёд Вериса и следом за ним шагнула в дымку перехода.

До сих пор ему как-то не доводилось бывать в этих местах, но вспоминая рассказы матери, Арман представлял окрестности усадьбы весьма унылыми и заброшенными, а ближайшую деревушку – заросшей грязью и нищетой.

В своё время  его дед предлагал деревенским присоединиться вместе с землёй и населением к герцогству. Каждому дому старый герцог собирался выделить хорошую сумму на подъём хозяйства, планировал починить дороги и  найти новый рынок для сбыта меди. Конечно, деревенские  становились подневольными, им пришлось бы платить лендлорду налоги, но  зато условия жизни и благосостояние простолюдинов стали бы заметно выше.  Да и кому нужна свобода, если в животе ветер гуляет? А так – обеспечены жильём, работой, защитой. Чем не жизнь?

Нет, упёрлись, не пошли под руку аристократа.  Постепенно рудник совсем захирел, а вместе с ним скатилась под уклон и деревня.

Но сейчас – ты только посмотри!

Дома частично новые, частично отремонтированные, жизнь кипит, рудник работает, ещё и мастерские у излучины.

Раз, два, три... Двенадцать крыш!

Ничего себе новый хозяин развернулся!

Арман шёл, краем глаза отмечая увиденное, постоянно соскальзывая в воспоминании к подсмотренной картине – мать и дитя.

У него есть сын!

Что удивительно, Сония сама кормит. Нет, если младенец – маг, то особая связь, которая возникает во время кормления между матерью и ребёнком, помогает маленькому волшебнику правильно сформировать магические связи. И может даже некоторым образом увеличить его резерв!

Сония сама догадалась или ей матушка подсказала? Вряд ли сама, скорее постаралась новоиспечённая бабушка. Впрочем, ведь это не важно, верно? Главное – у него есть сын. И жена, которая стала настоящей красавицей!  Интересно, она по-прежнему остра на язык или материнство  сгладило её характер?

Почему-то ему не хотелось, чтобы Сона превратилась в тихую и безмолвную тень себя прежней...  Как она остроумно  и ловко жонглировала словами, изумляя, озадачивая, восхищая!

При этом воспоминании неожиданно брюки стали неимоверно тесны. И герцог, вполголоса ругнувшись, вынужден был остановиться, чтобы укротить взбунтовавшуюся часть тела.

К мастерским он подошёл уже полностью сосредоточенный на важной миссии.

– Где найти хозяина? – окликнул первого же работника, который попался на глаза.

– Лир обычно или у печей, или в во-о-он в той мастерской.  Ещё может быть в конторе.

– Где?

– Там, где дом с односкатной крышей, – показал работяга и потащил свою ношу дальше.

Герцог  проводил его взглядом, потом оценил расстояния и  сначала решил проверить контору. На его удачу владелец разработок оказался именно там.

– Я – Эймерай Арман Готье, герцог Д’Аламос, граф Филиберт, – представился милорд. – Старший сын миледи из усадьбы.

Лир вытаращил на него глаза, открыл рот и закашлялся.