Птицы - Владимир Торин

уже два этажа, но так и не нашли Корвиуса. Порой Финчу казалось, что до него доносится хлопанье крыльев, но всякий раз или за углом, или на лестничной площадке, откуда якобы шел звук, никого не оказывалось.

Финч устал бежать. Он видел, что и Арабелла уже совершенно измучилась от этой нелепой, бессмысленной погони. Мальчик просто не представлял, как им отыскать птицу.

– Что ты делаешь? – спросила Арабелла, когда Финч внезапно остановился.

– Он сбежал. Мы его не найдем.

– Но мы ведь…

– Мы его не найдем, – упрямо повторил Финч и приготовился убеждать Арабеллу, но не пришлось. Та понуро опустила голову:

– Да. Наверное, ты прав. Что будем делать?

– Давай подумаем, – сказал Финч. – Мы ищем мадам Клару. Которая ищет Одноглазого. Так? Как нам найти мадам Клару?

– Через Одноглазого не вышло, – расстроенно сказала девочка.

– Да. Но куда же она могла здесь пойти? В этом огромном доме?

Арабелла не ответила. Она нахмурила лоб и принялась думать. Финч, в свою очередь, начал перебирать в голове все коридоры, все лестницы, гостиные, этажи и комнаты, даже застенье. И вдруг он понял. Понял, как заблуждался, и тут же себя как следует обругал. Он так много времени потерял на то, чтобы представить, где мадам Клара, вместо того чтобы задать себе очевидный вопрос: «С кем она может быть?»

– Я знаю, где она… – начал Финч.

Но не успел он ничего объяснить, как Арабелла, совершенно забыв о том, что воспитанные девочки так себя не ведут, испуганно открыла рот и, вытянув руку, ткнула куда-то за спину Финча, на что-то указывая.

Финч обернулся.

В дальнем конце коридора показалась знакомая сгорбленная фигура в черном. Дворецкий направлялся в их сторону. Финч бросился к ближайшей двери. Та оказалась запертой. Проверил следующую. Эта также не поддалась.

– Сюда! – Дверь, которую попыталась открыть Арабелла, поддалась, и дети нырнули в комнату. Притворив дверь, они затаились.

Негромкие шаркающие шаги приблизились. Дворецкий встал прямо за дверью – вероятно, он почуял, что дети прячутся от него здесь.

Ощущение западни и загнанности поднялось в Финче высвобожденной пружиной. Он бросил испуганный взгляд на порог – не проползет ли под дверью голодная черная тень мистера Эйсгроу. Но тени не было. Приблизился стук каблуков по паркету. К старику кто-то подошел.

– Господин Герхарт! – раздался голос дворецкого.

– Эйсгроу, – ответил Герхарт Уолшш. – Все сделано?

– Нет, сэр.

– Могу я узнать почему? – недовольно поинтересовался Герхарт, но тут же перебил себя: – Постойте. Думаю, не стоит это обсуждать в коридоре.

– Да, сэр.

Финч вздрогнул. Внутри него будто бы сидел автоматон с рупором на месте рта, и этот автоматон тут же заорал: «Они сейчас войдут сюда!»

– Прячемся! – прошептал Финч и бросился к шкафу. Какое-то мгновение – и он уже был внутри. Арабелла забралась следом и закрыла дверцы. Дети погрузились в темноту.

Дверь комнаты скрипнула, и оба мужчины зашли. Тут же раздался щелчок замка, за которым последовал характерный звук, который было ни с чем не спутать: легонько звякнули стекла – судя по всему, кто-то открыл дверцы буфета.

– Что вы ищете, сэр? – спросил мистер Эйсгроу.

– Засахаренные древесные листья, которые мне прислали из Льотомна. Хочу угостить ими свою… ха-ха… даму.

Финчу не понравилось, как пренебрежительно отозвался о Фанни этот напыщенный Уолшш, но ничего поделать с этим он не мог.

– Мои засахаренные листья… Куда же я их положил? – задумчиво проговорил Герхарт Уолшш. Звук его шагов приблизился. – Может быть, в шкаф?

Дети замерли от ужаса. Сейчас он их обнаружит! Вот он уже положил руку на ручку дверцы и…

– Может быть, они в вашем столе, сэр? – предположил дворецкий.

– Точно! Я ведь положил их в ящик с письмами.

Дети не могли позволить себе даже вздох облегчения. Финч боялся шелохнуться, а Арабелла и вовсе, казалось, перестала дышать.

– Вы собирались рассказать, почему то, о чем я вас просил, не исполнено, Эйсгроу, – напомнил Герхарт Уолшш. Натужно заскрипел стул, когда на него сели, затем зашуршал выдвигаемый ящик стола.

– Да, сэр, – глухо отозвался дворецкий. – Дети сбежали.

– Проклятые дети! – раздраженно бросил Герхарт Уолшш. По его тону нельзя было сказать, что говорит тот порядочный и справедливый джентльмен, которым он показался Финчу и Арабелле во время знакомства. И, словно нарочно, намереваясь ухудшить впечатление о себе, он добавил: – Их нужно поймать во что бы то ни стало. И вышвырнуть отсюда поскорее. Фанни рассказывала мне о них. Эти маленькие пройдохи вечно суют нос не в свое дело. Ей, видите ли, это кажется милым и забавным. Но, знаете что, Эйсгроу, в этом нет ничего ни милого, ни забавного. Они просто гадкие вредители, которых нужно травить газом, как гремлинов, пока они не влезли в то, чего не понимают, и все не испортили.

– Как скажете, господин Герхарт, – безразлично согласился дворецкий.

– Стоило их сразу же вышвырнуть в бурю.

– Вероятно, сэр. Но есть еще кое-что…

– Что там такое?

– В дом прибыли не-птицы, сэр. Прибыли по подземной железной дороге. Я обнаружил двоих, но есть и третий. Он где-то в доме.

– И что же вас беспокоит, Эйсгроу?

– Могу я поинтересоваться, сэр, что вы об этом знаете?

– Всего лишь очередные гости заявились на бал, – презрительно бросил Герхарт. – Я ведь не могу знать всех гостей, так?

– Разумеется, сэр, – согласился дворецкий. – Но у мистера Морпа, распорядителя бала, нет никаких сведений касательно приглашения некоего мистера Сонна – это упомянутый не-птица, которого я пока не нашел. Мистер Морп не знает, кто его пригласил, вот я и подумал…

– Что его пригласил я?

– Учитывая, что в доме довольно продолжительное время живет ваш гость…

– Эйсгроу! – прервал дворецкого Герхарт. – Я не приглашал никаких не-птиц на бал. Мне сейчас несколько не до того. Уверен, вы понимаете, о чем я.

– Да, сэр. Просто я подумал, что все это как-то связано с… – Он на миг замолчал. – Связано с пари между вами и господином Александром.

Герхарт рассмеялся. Даже из шкафа дети почувствовали его нервозность и напряженность.

– Старый добрый Эйсгроу, – снисходительно произнес Герхарт Уолшш. – К моему счастью, не все, что творится в этих стенах, связано с нашим, как вы выразились, пари.

– Конечно, сэр.

– Алекс думает, что он на несколько шагов впереди, – проворчал Герхарт. Видимо, дворецкий затронул какую-то важную тему. – Вы слышали, Эйсгроу? Ходящий штормовой трамвай! Подумать только: трамвай! Алекс полагает, что это достойный выпад против Горбиста. Что вы думаете по этому поводу, Эйсгроу? Также считаете, что это удачный проект? И что Алекс обставит меня благодаря какому-то там трамваю?

– Я вынужден вам напомнить, сэр, что не имею права никоим образом вмешиваться в это дело. Ваш почтенный батюшка…

– Да-да! – прервал дворецкого Герхарт Уолшш. – Почтенный батюшка, хитрый интриган, запретил вам влезать и помогать кому-либо из нас, я помню! Но я и не прошу вас нарушать правила. Меня всего лишь интересует ваше мнение… Стоит ли мне из-за этого треклятого трамвая писать поздравительную открытку Алексу и признавать свое поражение? Всего лишь мнение, Эйсгроу. Уверен, оно у вас есть.

Дворецкий сдался:

– Раз вы настаиваете, господин Герхарт… Я считаю, что штормовой трамвай, способный преодолевать бурю, – это проект, имеющий очень большой потенциал. Если семейство Уолшшей получит возможность не просто выжидать во время бурь, а совершать вылазки, это развяжет компании руки. Штормовое наземное сообщение даст семейству Уолшшей большое преимущество в противостоянии с господином Горбистом.

– Даст преимущество… – проворчал Герхарт. – Но это ведь не то, что имел в виду отец, когда озвучивал условия нашего с Алексом состязания. Про «даст преимущество» ничего не было. Он говорил: «Нужно уничтожить Горбиста». А еще: «Нужно убрать с доски Горбиста». Вот только наземное сообщение во время бурь, хоть и сыграет нам на руку, все же не является достаточно сильным ударом по старому хрычу Горбисту, чтобы назвать его смертельным или даже решающим.

– Это так, – согласился дворецкий.

– Вот и я о том! – воскликнул Герхарт. В его голосе прозвучало облегчение. – Каких-то трамваев недостаточно, чтобы монополизировать снежную отрасль. На любой штормовой трамвай Алекса старик Горбист изобретет что-то свое – к примеру, средство воздушного сообщения в буре. На это Алекс изобретет гигантские винты, задувающие снег только в наши гремпины, или еще что, а Горбист ответит ему чем-то новеньким… Алекс наивно полагает, что обыграет старика в игре, в которую тот играет уже восемьдесят лет. Я же собираюсь за шиворот вышвырнуть Горбиста на территорию, ему незнакомую. И это будет совершенно другая расстановка сил.

Дворецкий кашлянул. В его кашле отчетливо читались осуждение и толика предостережения.

– Если позволите еще одно мое мнение,