Против лома нет вампира - Галина Гончарова

— Где мы?

— Юля, ты пришла в себя!?

— Вполне возможно. Так где мы?

— Рядом с его дачей. Хотя это одно название. Так — летний домик.

— Но переночевать там можно будет?

— И даже день провести.

Я чувствовала, что вампир напряжен, как струна, но не могла понять, в чем дело. И продолжала выяснять обстановку. Пусть сам сорвется.

— Да, для тебя это важно. Нас никто не заметил?

— Никто.

— Еще лучше. А что с водителем?

Вот тут-то Даниэля и прорвало.

— Что с водителем!? А что с тобой — ты мне ответить не хочешь!? Ты на два часа впадаешь в транс, стонешь, мечешься, кричишь от боли, — а потом выныриваешь в реальность — и спрашиваешь что с водителем!? А что с тобой!? Ты мне можешь ответить!?

Я помотала головой.

— Тебя что — муха цеце укусила!? Так для них вроде как не сезон!

— Пошути мне еще!

— И пошучу, — огрызнулась я. — Сам догадаться не мог!? Я действительно впала в транс! И разговаривала с Мечиславом! К счастью, он жив! А теперь отвали! Мне надо поговорить с Андрэ!

— Юля!

Я зло посмотрела на вампира. Вообще-то мне нравились его мягкость и спокойствие, но сейчас…. Сейчас я готова была ему голову за это оторвать! Высшие Силы! Я все-таки женщина! И вообще, мне положено быть мягкой и доброй! А тут приходится переть тараном!

— Да! Я — Юля! А еще я фамилиар! И вовсе не хочу отбросить копыта, успокаивая тебя и твое самолюбие! Мечислава с минуты на минуту доставят к Дюшке! И я даже не хочу думать, что могут с ним сделать! Можешь оставаться в машине или отвалить — мне все равно! Но не мешай мне! Ради всего святого для вампира — не мешай!!!

Даниэль пристально смотрел на меня. И я не отводила взгляда. Серые глаза были тоскливыми и печальными, но мне не было никакого дела до его эмоций. Во-первых, я уже настроилась на нужную волну. Если разговор с Дюшкой может выдержать только стерва — даешь жуткую стерву! Жаль только, что при этом все остальные страдают. Но выбора не было. Ведь была еще и вторая причина. Сейчас я должна была спасти две шкуры. И одна из них — моя. Это очень стимулирует. Вампир не выдержал первым.

— Я пойду в домик. Надо устроить нашего пленника.

— Отлично. Займись им. Пообедай, или как там лучше… Я приду сама, как только смогу!

Даниэль послушно вылез из машины. Открыл переднюю дверь, вытащил водителя, перехватил поперек туловища и понес его к домику, словно куклу — легко и без видимых усилий. Я покачала головой. Обиделся. Ладно! Потом я его успокою! А сейчас…

Я порылась в сумке, вынимая мобильник. Как кстати! Телефон был полностью заряжен. Часа на три активного общения мне еще хватит, — а там и еще что-нибудь подвернется. Я вывела на экран номер Андрэ, который мне продиктовал тот милый оборотень — и решительно набрала семь кнопок.

Дюшка отозвался не сразу. Но его ленивый голос я не спутала бы ни с каким другим.

— Слушаю?

— Господин Андрэ?

— А, это вы, кудряшка?

Эту фразу я продумала минуты за две до разговора. В тот самый момент, когда пришла в себя.

— Да, я. Вас поздравить или прочитать эпитафию на могилку?

— Простите?

— Не прощу, — отозвалась я. — Вам повторить или объяснить вопрос?

— Объясните, кудряшка.

Черт, неужели это прозвище теперь ко мне на всю жизнь приклеится!? Да и хрен с ним! Сколько там жизни-то осталось!? День? Два? Тут не до прозвищ!

— Ну, вас есть с чем поздравлять, — лениво протянула я. — Вроде бы соперник за власть наконец-то у вас в гостях?

— Пока еще нет. Его только везут сюда, — голос был таким довольным, что мне захотелось запустить телефоном в ближайший сугроб. Я сдержалась усилием воли и подумала, что сдеру с Мечислава компенсацию за моральный ущерб, когда все это закончится. И побольше, побольше. Хватит пары его визитов в институт, чтобы все мои подруги передохли от зависти! И в деканат, чтобы мне больше там хвосты подчищать не мешали!

— Ну, это ненадолго. Довезут. Даже не сомневаюсь. Так что поздравляю.

— Спасибо, кудряшка. Мне расценивать это как начало капитуляции?

— А мне расценивать ваш вопрос как начинающийся склероз? — не осталась я в долгу.

Вампир на другом конце провода негромко рассмеялся. Я ощутила его смех, словно мне за шиворот высыпали горсть гороха — и передернулась всем телом. Гадость!

— Да, кудряшка, вы говорили что-то про эпитафии. И что же?

— О, почти ничего! Просто вы скоро будете лежать в земле, как и подобает покойникам. И они вам понадобятся. Вот я, по заклятой дружбе, и позвонила.

— Вы позвонили, чтобы угрожать мне, кудряшка?

— Я!? Вам!? Да за кого вы меня принимаете!?

Вопрос был риторическим, но Дюшка все-таки ответил.

— За маленькую, глупую, нахальную девчонку, одаренную громадной силой. Потому я с вами и разговариваю.

— Всегда считала, что наглость — второе счастье, в отсутствие красоты, ума и везения, — порадовалась я. — Но вообще-то я звоню не угрожать, а торговаться.

— Вот как? — На этот раз в голосе слышалось удивление. — И что же вы собираетесь мне предложить, кудряшка?

Я набрала воздуха в грудь.

— Самые пустяки. Вашу жизнь и свободу. Ну и ваш город в нагрузку.

Молчание резануло по ушам. Потом, через несколько секунд, послышался удивленный голос.

— Вы собираетесь меня убить — и хотите, чтобы я платил за ваш отказ от глупой попытки?

— Да что вы! — Теперь уже смеялась я. — Как вы себе это представляете!? Я, в каске, в бронежилете, в одной руке автомат, в другой склянка со святой водой, мочу всех направо и налево, прорываясь к вам, в подвал под клубом!?

Я представила себя в таком виде, добавила на лицо черных и зеленых камуфляжных полос — и чуть не задохнулась от смеха. Но для Дюшки это стало полной неожиданностью. Интересно, а чего он ожидал?

— Действительно смешно. — Наконец согласился он — А что тогда?

— Не что, а кто. Ваш собственный Совет Старейшин. Так он называется?

Молчание.

— Да, Совет Старейшин.

— И эмиссар, который прилетит следующей ночью, чтобы засвидетельствовать результат поединка, — добавила я поленьев в огонь.

— Эмиссар?

— Спросите Мечислава. А пока — вы чуете, что я вам не лгу?

— Вы не лжете, кудряшка. Хорошо. Эмиссар приедет — и я предъявлю ему труп претендента.

— Жестоко ошибаетесь, — «порадовала» я вампира. — Вы предъявите им живого претендента. Живого, целого и невредимого.