Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт

Стены уходили вниз еще дальше, но Драшер смог рассмотреть влажный блеск. Судя по всему, основание башни было залито прометием или какой-то другой темной вязкой жидкостью. Все поверхности под рамой покрывал тонкий слой коричневатого масла. Ткач работал, если верить Джафф, уже много веков. И для нормальной работы такому механизму нужна была смазка. Драшер представил, как в течение всех этих лет за Ткачом следили, тщательно смазывая и протирая механизмы и шестерни машины. Под действием гравитации и работы механизмов эта смазка постепенно стекала вниз и, судя по всему, скопилась здесь, внизу, у основания башни, образовав бездонный колодец с отработанным маслом.

На нижней платформе, у стены, в ряд расположились шесть клеток, таких же как та, в которой держали Сарка. Тут же рядом были небольшая лаборатория, старый автоматический медицинский модуль и несколько металлических контейнеров. Освещали платформу лишь несколько толстых свечей, расставленных по периметру и в рабочей зоне. Из-за этого все казалось до странного похожим на какое-то капище, место для проведения нечестивого ритуала.

В неровном желтом свете Драшер рассмотрел человеческие силуэты только в двух клетках и двинулся вперед, чтобы получше оценить ситуацию. С мостика на платформу вела грубо сваренная лестница. Одной из сгорбленных фигур в клетках оказалась Жермена Макс. В соседней клетке лежал кто-то еще. На полу оставшихся узилищ валялись почерневшие человеческие кости.

Драшер подкрался к началу лестницы. Похоже, поблизости никого не было. Сердце магоса, пока он спускался, бешено колотилось. Макс подняла голову и увидела Драшера в тот момент, когда он ступил на платформу Она тут же метнулась к прутьям клетки и удивленно уставилась на него:

— Валентин? О Трон снятый! Валентин!

Он улыбнулся и прижал палец к губам. Во второй руке магос сжимал пистолет, но тут же убрал его в карман.

— Жермена, потише, — шепнул он и поспешил к клетке.

Она смотрела на него безумными глазами. Макс была вся в грязи, одна сторона лица опухла и посинела. Драшер опустился на колени и осмотрел травму. Маршал схватила его за руку сквозь прутья решетки.

— Что они с тобой сделали? — спросил он.

— Оглушили, — ответила Макс. — Ударили прикладом. Я в порядке, не надо так на меня смотреть. Просто вытащи меня отсюда.

Магос отпустил ее руки и принялся изучать клетку. Дверь он нашел без труда, но на ней не было ни замка, ни скважины. Он дернул ее.

— Я уже это пробовала, — саркастично заметила Макс.

— Не сомневаюсь.

— Он закрыл ее словом.

— Кто?

— Тот, кто меня оглушил. Здоровый гад. Черноволосый. Жуткие фиолетовые глаза.

— Гоблека, — сказал Драшер.

— Как только я отсюда выберусь, он умрет. Он убил Гарофара и Эдд.

— Обоих?

— Да, не моргнув и глазом. Я сдалась, а он просто…

Помолчав, Макс грустно добавила:

— Хадид заслужил лучшую смерть. Да и Эдд тоже.

— Что значит «он закрыл ее словом»? — спросил Драшер, снова дергая дверь.

— Я очнулась как раз, когда он бросил меня сюда. Он захлопнул дверь, потом произнес какое-то слово, и она заперлась.

— Энунция, — раздался хриплый голос из соседней клетки.

Драшер перевел взгляд на второго узника. Им оказался Вориет, и выглядел он ужасно. Горло и лоб украшали черные кровоподтеки, а глаза почти полностью заплыли. Дознаватель попытался сесть, но ему было слишком больно.

— Они используют Энунцию, — сказал он. Судя по звуку, в горле у него скопилось немало крови.

Драшер снова взглянул на Макс:

— Ты помнишь, что за слово он сказал?

Та покачала головой:

— Это даже и словом-то нельзя назвать. Я не поняла.

— Вориет, может, ты знаешь что-то такое об Энунции, что могло бы нам помочь? — спросил магос.

— Я бы уже открыл клетку, если бы мог, — ответил дознаватель. — Но Эйзенхорн ни с кем не делится этим знанием.

— Ты сильно ранен?

— Сломанная рука, раздробленная кисть… — Он показал на лицо и горло уцелевшей рукой: — И вот это.

— Где остальные? — спросила Макс у Драшера.

— Нейл мертв. Джафф тоже. Она нас предала.

— Джафф? — переспросил Вориет.

— Она была одной из них, сударь, — сказал магос. — Шпион Когнитэ в вашей команде. Это она натравила на нас ту тварь в крепости.

— Поверить не могу… — пораженно прошептала Макс.

Вориет тоже был в шоке.

— Одла? — прошептал он, отказываясь поверить.

— Она была Когнитэ, — произнес Драшер.

— Но она… Мы доверяли ей, — сказал Вориет.

— У вас, я смотрю, вообще большие проблемы с доверием, — заметил Драшер. — В любом случае ее больше нет. Эйзенхорн… разобрался с ней.

— Он жив? — спросил Вориет.

— Да.

— Почему он не с тобой? — поинтересовалась Макс.

— У него другие заботы, — ответил магос. Он снова провел пальцами по двери.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

Драшер покосился на Вориета:

— Приоритеты. Так ведь, дознаватель? Остановить Сарка, остановить все это. Вот что ему важно, А мы — расходный материал.

— Да пошел он! — зашипела Макс.

— Печально, — сказал Вориет. — Но я его понимаю, Эту ересь нужно искоренить. Мы — менее важны.

— Ах да! — саркастично протянул Драшер. — Долг!

— Мы дали клятву уважаемый.

— Что, даже ренегаты и отступники? — съязвил магос. — Я знаю про него, Вориет. А он знает про тебя.

— Что вы имеете в виду магос?

— Что ты присоединился к его банде ради слежки, Что ты говоришь о понимании его целей, но действуешь по наводке своих хозяев из ордо. Он подозревал тебя с самого начала.

— Это не так, — сказал дознаватель.

— Можешь отрицать сколько угодно. Наверное, так даже лучше. Но он знает, кто ты такой. И он держит тебя близко к себе в надежде, что ты поймешь и сам увидишь важность его работы. И выскажешься перед своим начальством в его пользу.

— Вы несете чушь! — прорычал Вориет.

— Посмотри на себя. Ты заперт в клетке в крепости Когнитэ в… как бишь оно называется? В сумрачной зоне. Ткач Имматериума, уважаемый, гудит над твоей головой и делает орудия под названием граэли, которые Когнитэ планируют использовать для создания армии своего Короля-в-желтом, которую он спустит на Терру. Посмотри вокруг и скажи мне в лицо, что это не та битва, в которой следует участвовать Священным ордосам. Им стоит прислушаться к Эйзенхорну. Они должны ему помочь, поддержать, а не объявлять еретиком.