Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

Казалось странным, что на стенах не гремят пушки, не трещат мушкеты и самопалы, не орут тысячи человеческих глоток. Только ворота вздрагивали от мощных ударов тарана, – это янычары, ободренные тем, что урусы почти не стреляют со стен, возобновили свои усилия.

Пушкари, заклепав пушки, сбросили их вниз, на тех отчаянных смельчаков-сейменов, которые продолжали настырно взбираться по лестницам на стены. В ответ раздался ужасный вопль.

От взрыва мины взлетела на воздух северная башня и часть стены возле нее. Гурьба стрельцов и казаков ринулась в пролом, смяла на своем пути оглушенных и напуганных взрывом янычаров, покатилась по крутому склону вниз, к Московскому мосту.

В то же время затрещали ворота южной башни. Не выдержали крепкие дубовые брусья могучих ударов тарана – поддались. Разбитые ворота упали на землю. В замок хлынула темная волна нападающих.

Арсен схватил обессилевшего Романа под руки, потащил к пролому. Успеют ли? Он оглянулся – янычары заполняли площадь, растекались по темным закоулкам замка, догоняли замешкавшихся и не успевших вовремя уйти стрельцов и казаков и рубили их своими кривыми саблями.

Горящая конюшня освещала все вокруг.

В трепетно-кровавом свете пожара Арсен заметил Гордона. Долговязый худой шотландец быстро бежал к пороховым погребам.

«Сумасшедший! Погибнет!» – мелькнула мысль, и, оставив Романа возле пролома, он со всех ног кинулся наперерез полковнику.

К погребу они подбежали почти одновременно. Гордон распахнул прикрытые двери. Внизу копошились две темные фигуры.

– Кузьма, чего медлишь! Быстрей! – заревел шотландец. – Янычары вот-вот будут здесь!

В погребе вспыхивали голубые искры: это Грива отчаянно бил огнивом о кремень, но трут никак не загорался.

Гордон выругался и помчался к пылающей конюшие. Арсен хотел остановить его, но не успел, тот выхватил из огня горящую слегу и так же быстро побежал назад. Его заметили янычары. Большая орава их понеслась за ним.

Вскочив в двери, полковник крикнул:

– Бегите! Поджигаю! Турки близко!

Навстречу ему метнулась страшная черная фигура Гривы.

– Не смей, черт! – заорал он и вырвал из рук полковника пылающий факел. – Кузьма, выведи отсюда этого шального!

От неожиданности Гордон оторопел. А Рожков, не церемонясь, схватил его за плечи и насильно вытолкнул в двери. Увидев Арсена, крикнул:

– Забери его! Бегите живее!

Тем временем янычары заполнили весь двор замка.

Арсен потянул полковника к широкому пролому в стене, где виднелась поникшая фигура Романа.

Рожков хотел вернуться в погреб, но Грива загородил ему дорогу:

– Беги, пока не поздно! Зачем двоим пропадать? У меня с басурманами свои счеты!..

Видя колебания Рожкова, Грива огрел его по спине горящей слегой:

– Беги, сатана!..

Турки были уже в нескольких шагах. Еще мгновение и вправду будет поздно.

Рожков вихрем помчался вслед за Арсеном. Он видел, как запорожец, толкнув в пролом Гордона, схватил в охапку Романа и кубарем покатился с ним по крутому склону… Тогда, не долго думая, Рожков и сам юркнул в спасительный пролом, в мыслях умоляя всех святых спасти его, пока он будет катиться вниз. Но вдруг почувствовал, как страшная сила подняла его вверх и швырнула в бездонную тьму, покрывшую подножие Каменной горы…

…Тем временем Грива, проводив взглядом стрельца, крепче зажал в руке факел и бросился назад в погреб. За ним, распаленные боем, не соображая, куда лезут, погнались янычары.

Слыша за собой их топот, Грива сбежал по ступеням вниз и остановился на противоположной стороне узкого прохода, по обеим сторонам которого в глубоких деревянных закромах чернел порох.

Десятки янычаров, спотыкаясь, бежали к нему. Они еще не смекнули, где очутились. Видели перед собой безоружного казака и, думая, что загнали его в тупик, приближались к нему с вытянутыми вперед саблями…

Их отрезвил безумный, дьявольский смех казака. Пораженные этим ужасающим смехом, передние янычары вдруг заметили вокруг себя груды пороха и мгновенно остановились.

– Ха-ха-ха! – продолжал хохотать Грива. – Ха-ха-ха! – И его лицо, освещенное красноватым огнем, перекошенное от напряжения, злорадно исказилось.

Янычары ринулись было назад. Бежать! Но бежать некуда: узкий проход сплошь забит воинами.

– Ха-ха-ха! – еще громче захохотал Грива и швырнул пылающий факел в закром.

Страшный взрыв потряс Чигиринскую гору. Всколыхнулась земля. Яркое пламя взмыло высоко в небо, осветило весь город и его окраины. Содрогнулись мощные стены и башни крепости и рухнули всей своей тяжестью на уцелевшие дома и конюшни.

И тотчас же начался пожар. Его отблески далеко осветили все вокруг…

…Подхваченный могучей взрывной волной, Кузьма Рожков тяжело упал на кусты терна, росшие под горой, и покатился вниз. Терн исколол его, поцарапал, но спас от смерти. Внизу стрельца подхватили чьи-то сильные руки, подняли. Это был Гордон. Рядом с ним стоял Арсен. Роман лежал на земле.

– Рожков! Живой! – воскликнул полковник и крепко прижал его к груди.

– Живой, – тихо ответил Рожков и печально добавил: – А… Грива…

Все склонили головы, помолчали, отдавая последнюю дань тому, кого уже не было с ними. Потом медленно побрели к Тясмину.

На месте Калинового моста торчали сваи. В воде чернели мокрые балки и доски. Между ними барахтались воины. Одни плыли к противоположному берегу, другие, ухватившись за скользкие бревна, с завистью смотрели на тех, кто умел плавать. Третьи, нахлебавшись воды, отчаянно барахтались, умоляя о помощи, и шли на дно.

Увидав, как бесславно погибают его воины, Гордон вскочил в воду, закричал:

– Братцы, что же вы! Помогите им! Не дайте тонуть!

Его никто не слушал. Позади все ближе слышались крики турок, которые опомнились после взрыва в замке и начали преследование. В воду, между тонущими, плюхнулись первые раскаленные ядра. Янычары начали обстреливать переправу.

Гордон схватился за голову. Разве мог он еще час назад подумать, что его дивизия и полк сердюков погибнут не в бою, а в холодных водах Тясмина? Невыносимое отчаяние, словно клещами, сжало ему горло. Из многолетнего военного опыта он знал, что никакие приказы, никакие просьбы не помогут сейчас охваченному паникой войску. Но это уже, собственно, было не войско, а объятые ужасом и единственным желанием спастись толпы людей, без оружия, без старшин, которые растеряли своих воинов в этой страшной кутерьме. Теперь каждый заботился только о себе и стремился к единственной цели – добраться до противоположного берега.

Его поразила неожиданная мысль: неужели перед ним те же самые люди, которые только что так храбро сражались, самоотверженно защищали замок, бились с врагом, с презрением смотрели смерти в глаза?.. Да, те же самые люди. Но они утратили боевой дух, веру в победу, утратили, наконец, чувство локтя товарища и поэтому бесславно погибали…