Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

Вполне очевидно, что автор стремился прежде всего поднять боевой дух. Это само по себе указывает на практическую цель. Его труд был не литературным упражнением, несмотря на обильные цитаты из высокочтимых древних авторов, и не игрой в солдатики: в этом наспех составленном тексте чувствуется некая настоятельная необходимость.

Гораздо более краткий текст о выдерживании осад был впервые издан и опубликован Дэном (Dain) под заглавием «Неизданная памятка о защите мест» (“Memorandum inedit sur la defense des places”)[558]. Он представляет собою составленную в десятом веке переработку того же утраченного источника, к которому, согласно Дэну, восходит сочинение «Как выдерживать осаду» (“De obsidione toleranda”). Действительно, этот сугубо практический труд читается как ряд выдержек из более пространного сочинения. В нём нет ни предисловия, ни вставных рассказов об осадах в древности: он сводится к строгой последовательности из тридцати двух предписаний («Обрати внимание на то, чтобы…») относительно целого ряда вещей, включая тренировку рабочих, «полезных для осаждаемого города»; о подготовке артиллерии и запаса стрел; о наращивании стен под прикрытием заграждений из прутьев (лайсай), защищающих от вражеских стрел; об использовании корабельных мачт или длинных шестов, связанных друг с другом, для того чтобы отталкивать вражеские корабли от приморских стен[559]; о том, что генерал должен совершать обход стен, когда они подвергаются атаке, вместе с отборными бойцами («отважными воинами»), служащими его личным оперативным резервом, «чтобы оказывать помощь на том отрезке стены, где налицо опасность»[560].

Это действительно одна из вечных истин военного дела, которую стоит повторять часто, поскольку она противоречит интуиции. Любая осада предполагает, что осаждающие сильнее осаждённых, иначе последние вышли бы наружу, чтобы отбить нападающих. Однако генерал должен ослабить и без того слабый гарнизон, взяв из него отборных бойцов, составляющих его личный мобильный резерв. Это нелогично, и смысл этого совета проявляется только при динамическом подходе: прибыв со своим оперативным резервом на те участки стены, которые подвергаются самой ожесточённой атаке, генерал может противостать сосредоточению сил врага, тем самым восстановив равновесие сил на данном участке. Здесь налицо и психологическая динамика: в тот самый момент, когда враги, приступая к стене, кажется, начинают одерживать верх, что придаёт храбрости нападающим и устрашает защитников, тем самым ещё более смещая локальное равновесие сил, прибывает генерал со своими отважными бойцами, чтобы перевернуть ситуацию как психологически, так и материально.

Дальнейшие предписания касаются осадных машин, даже самых простых, вроде надёжно закреплённых у основания тяжёлых шестов с острыми наконечниками, чтобы «отталкивать вражеские машины»[561][то есть лестницы, поднимаемые с помощью рычагов, и даже передвижные осадные башни…]; ознакомительных тренировок для ночной битвы [которую без таких тренировок не стоит и предпринимать]; необходимости наступательных действий, пусть даже мелкомасштабных; пользы, приносимой вертикальными подъёмными железными воротами, которые могут внезапно обрушиваться, погребая под собою врагов; необходимости запирать женщин в домах «и не позволять им рыдать, чтобы дух сражающихся не ослабевал» (хотя женщины часто упоминаются как активные участницы осад в древности: ведь они делали всё, начиная с копки канав и сбрасывания камней со стен, вплоть до появления обнажёнными ради издевательства над нападающими); необходимости остерегаться вражеских подкопов – рекомендуется такой сомнительный прибор, как тонкие бронзовые пластинки: генерал должен «припасть к ним ухом и слушать»[562]; наконец, последнее предписание относится к необходимости следить как за самыми слабыми, так и за самыми сильными участками оборонительного периметра, где укрепления кажутся наиболее грозными, «ибо многие города были взяты с неожиданных позиций»[563].

Есть лишь частичное современное издание сочинения «Воинское снаряжение» (“Apparatus bellicus”), представляющего собою ещё одну составленную в десятом веке компиляцию, включающую в себя двадцать пространных выдержек из Юлия Африкана[564]; это лишь один из текстов, написанных и, возможно, читавшихся в это время. По своему содержанию эти сочинения в основном составлены из выдержек, парафраз и разработок более ранних трудов; тем не менее они свидетельствуют о жизнеспособности византийской военной культуры.

Лев сетовал на то, что для своего сочинения по военно-морскому делу (Конституция XIX) он не мог найти ни одного древнего образца, который можно было бы скопировать, а потому вынужден был положиться на практические познания своих морских офицеров. Едва ли можно отыскать лучший пример раболепия (если можно так выразиться) перед авторитетными текстами, столь свойственного византийской душе, каковое ухитрялось сосуществовать с несомненным прагматизмом и даже с нарушением правил. (Сам Лев, как хорошо известно, добился того, чтобы его наложница Зоя Карбонопсина, «Черноглазая», вопреки каноническому праву стала его четвёртой женой, дабы узаконить её сына, будущего императора Константина VII Багрянородного (Пор-фирогенита), то есть рождённого в императорской опочивальне, но от незамужней матери.) Возможно, Лев взял на душу ещё больший грех, заявив, что он изобрёл ручную гранату, то есть греческий огонь в горшке, о чём пойдёт речь ниже.

Изложение сути Конституции XIX начинается с отзвука трактата Сириана Магистра: командира призывают изучать теорию и практику навигации, включая предсказание направления ветров, основанное на наблюдениях за движением небесных тел, – точное предсказание направления ветра потребовало бы большего количества разведывательных сведений, но при рекомендуемом методе такое невозможно. Затем следуют пустые общие слова о том, как нужно строить военные корабли: не слишком узкие, но и не слишком широкие. (6). С шестой главы по десятую, и даже дальше, речь идёт о дромоне («гонщике») в одной из многих его разновидностей; но для всех них была характерна одна главная мачта, две палубы, ход на вёслах и под парусом, а также афракт, то есть отсутствие верхней палубы над верхней скамейкой для гребцов[565].